— Тайлер! — Эви попыталась высвободиться из его рук. — Если тот священник действительно самозванец, значит, мы не женаты. И потом, я не могу в таком виде… если он вернется… Давай уедем отсюда побыстрее.
Тайлер ухватил ее за плечи и пригвоздил к подушке.
— Ты моя жена, заруби себе это на носу. И с какой стати мы должны бежать из дома твоего отца? До сих пор у нас, между прочим, почти не было личной жизни.
А мистер Пейтон заверил меня, что мы можем пользоваться его хижиной по своему усмотрению.
— Дом моего отца? Эта хижина принадлежит моему отцу? — не веря своим ушам, переспросила Эви, глядя Тайлеру в лицо и стараясь на обращать внимания на то, как соприкасаются их голые ноги.
Но что толку? Она ничего не могла с собой поделать, и у нее внутри уже все полыхало огнем.
— Уверен, что твой мистер Хэйл отнюдь не случайно выбрал это место. Кстати, почему бы не расспросить его об этом, когда он вернется? А пока не будем никуда торопиться. Мне здесь нравится, честное слово! Одна забота: как бы Бен, Дэниел и мальчишки не подняли на воздух остатки города в наше отсутствие.
Он нарочно отвлекал ее внимание. Эви чувствовала, что она не должна находиться с ним здесь наедине и заниматься этим… Во-первых, по закону они не были женаты, во-вторых, они никак не предохранялись. «Впрочем, мне все равно», — подумала она. Мысль была, что и говорить, пугающей, но Эви ничего не могла с собой поделать. Она лежала в постели с Тайлером, который навалился на нее своим телом, и ей было хорошо. «Когда за окном взойдет солнце, я как следует его рассмотрю. Я хочу! Мне нравятся его литые мускулы и глаза, которые зажигаются то смехом, то желанием», — сказала она себе и закинула на него ногу.
— Мне показалось, что я вчера вечером что-то слышала. Неужели это Бен и Дэниел что-то взорвали? — подыгрывая ему, спросила она.
— Да, насколько я понял. Впрочем, выяснять не стал, так как не было времени. — Тайлер коснулся поцелуем уголков ее губ, почувствовав, как она насторожилась. — Не беспокойся, с ними все в порядке. Чего не скажешь о городе. По правде говоря, они раскололи его надвое.
— Тайлер, что мы будем делать?
Он лег на спину рядом с ней. Тайлер хорошо знал, чего ему хочется больше всего, но понимал, что пора наконец прийти в себя и дать трезвую оценку происходящему.
Приподнявшись на локте, он отчего-то вдруг уставился в тлеющие угли камина, видневшегося в соседней комнате.
— Скажи, зачем тебе понадобились те дурацкие бумажки?
— Какие? — Эви села на постели. Она пожалела о том, что под рукой нет простыни, но с другой стороны, было тепло и к тому же Тайлер и так ее уже видел. Глядя на него невинными глазами, она откинула за плечо волосы.
Тайлер едва не потерял голову от этого зрелища. «Неужели она совсем слепа? Неужели не понимает, что творит со мной?» Он был не в состоянии скрыть вспыхнувшее в нем с новой силой возбуждение. Правда, Эви смотрела в сторону от него. Скрипнув зубами, Тайлер сел на противоположной стороне постели и стал искать брюки.
— В которых мне предписывалось держаться от тебя подальше. Чего ты испугалась, интересно? Думала, что я изнасилую тебя на глазах у детей?
Эви недоуменно обернулась на него:
— Нет… Я вообще не понимаю, о чем ты…
Отыскав наконец брюки, он быстро их натянул. Он и сам, честно говоря, не верил в то, что это была ее идея с бумагами. Эви могла отшить его очаровательной улыбкой, не прибегая к помощи судебных инстанций. Если она решит избавиться от него, то сделает это изящно, улыбаясь и сочиняя какие-нибудь приличествующие случаю небылицы.
— Хэйл передал мне судебное предписание, в котором мне запрещается приближаться к тебе. Хорошо, допустим, это не твоя работа. Но ты ведь знала, где меня можно найти. Почему ты ни разу не пришла? Как это понимать? Я тебе больше не нужен?
Обнаженная Эви по-прежнему сидела на постели и смотрела ему в спину.
— Тайлер Монтейн, вы пили, что ли?
Надежда, вспыхнувшая в нем, согрела его сердце, но он не подал виду. И только обернулся к ней:
— Я жду ответа на поставленный вопрос, Эви. Теперь тебе известно, кто твои родители. У меня есть для тебя еще кое-какие сведения. Что будет после того, как я ознакомлю тебя с ними? Ты попросишь меня уехать из города?
