Вросшие в землю домишки - темные, страшные, покосившиеся - тянулись по обе стороны изрытой колдобинами улицы. От забора к забору странными зигзагами бегала ободранная рыжая собака. Возле ближайшей деревянной скамеечки играли малыши, мгновенно вызывающие ассоциации с хрестоматийными "Детьми подземелья", а ветер выл, как в аэродинамической трубе.
- О, Господи! - только и успела выдохнуть я, когда Леха, взяв меня под локоть, кивком головы указал на дом, стоящий несколько поодаль.
- Электронный переулок десять, - произнес он спокойно и чуть насмешливо, и моим вытаращенным от удивления глазам предстали стены из бело-розового мрамора, окна в готическом стиле и застекленная терраса над карнизом второго этажа. Рядом с коттеджем стояли два темных джипа. Неподалеку курили трое мужчин полуцыганского-полубандитского вида.
- Ну как? Не отпала охота задавать вопросы? - вежливо поинтересовался Митрошкин. Признаваться в том, что "охота" сильно потеряла в своей остроте, было стыдно, и я, криво усмехнувшись, спросила в ответ:
- А с чего бы ей пропасть?
Тогда Леха сдвинул мой головной убор на бок - на манер берета десантника, оценивающе оглядел меня, взяв за плечи, и удовлетворенно констатировал:
- Тогда дерзай. По крайней мере, за порог тебя пустят: вид у тебя достаточно несчастный... А я здесь, с ребятами покурю.
И он отправился курить такой небрежной, в развалочку, походкой, как будто был знаком с аборигенами Электронного переулка уже лет сто. Я же заковыляла к калитке. К моему удивлению, с крыльца дома сбежал русский мужчина в серой толстовке, слаксах и тапочках на босу ногу.
- Вы к Гаянэ? - несмотря на демократичность наряда, выражение лица у него было не менее ответственное, чем у пресс-секретаря президента. Подождите минуточку, она занята... И будьте так любезны сказать, кто вас рекомендовал?
"Ого!" - подумала я, испытывая сильное желание натянуть берет на уши и убраться отсюда по добру по здорову. - "Тут ещё и рекомендации требуются? Ну просто английский клуб какой-то".
- Так кто? Фамилию назовите, пожалуйста.
- Елизавета Васильевна Шайдюк, - поражаясь собственной наглости, бодро выдала я, и мужчина в тапочках снова скрылся в доме. Вернулся он через пару минут, широким жестом указал на дверь. На окне первого этажа в этот момент колыхнулась занавеска. Мы прошли в холл, я повесила полушубок на вешалку и, обернувшись, оказалась лицом к лицу с миловидной невысокой женщиной лет сорока пяти.
Волосы у нее, в самом деле, были слегка рыжеватые, зато глаза - очень черные и бархатные. Юбка самая обычная, трикотажная, какие сотнями продаются на каждой барахолке, да и сиреневый джемпер - без особых претензий. Единственной колоритной деталью в костюме оказался тканый пояс, небрежно перехватывающий полную талию и длинными золотистыми кистями спускающийся почти до колен.
Женщина улыбалась так искренне и располагающе, что я почувствовала себя не в своей тарелке. Примерно так же улыбались контрабандисты из "Бриллиантовой руки" Никулину, случайно поскользнувшемуся на банановой кожуре.
"Может она ждала кого-то еще, кто должен был прийти по рекомендации Елизаветы Васильевны?" - промелькнуло у меня в голове. Но хозяйка тут же развеяла сомнения, протянув мягкую, ухоженную руку и звучно пропев:
- Здравствуйте. Я - Гаянэ. А вы, значит, от Лизы?.. Не ожидала, не ожидала, что она кому-то меня порекомендует!
Повернувшись бесшумно и как-то очень изящно, она посеменила в комнату. Я последовала за ней.
"Меня порекомендует?.. Мне порекомендует?" - тут сам черт ногу сломит с их странными условностями. Еще бандиты эти у ворот. И мужик в тапочках...
Комната оказалась "рабочим кабинетом", выдержанном в соответствующем духе: православные иконы на стенах, белая расшитая скатерть на огромном столе, пучки каких-то засушенных трав, восковые свечи. А посреди стола, в центре всей этой бутафории - деревянный ящик, обернутый рушником, с многозначительной прорезью в крышке. Так обычно выглядят урны для голосования или щели в суконных столах казино, предназначенные для чаевых. Как ни странно, в своих догадках я ничуть не погрешила против истины.
