— Привет, — произнес гость по-русски, причем без всякого акцента. — Я — Алекс.
— О, Сашка, — радостно завопил Стас, отпихивая меня в сторону, — здоров, чертяка! Ты все такой же! — Он кинулся обниматься с гостем, а я вышел на балкон.
— И ты, рыжий, не меняешься, — Сашка сдержанно засмеялся, — я это понял, когда ты вломился в мою "Аську" с очередной безумной теорией и, не спрашивая о моих планах, потребовал помощи.
— Сашка, прости, — повинился Стас, — у меня просто нет времени. — Он позвал меня:
— Серега, знакомься — вот это наш инструктор. Я с ним сначала на сайте "Чудеса и приключения" общался, потом в реале встретились. Довольно тесно общались, пока он не отправился на поиски приключений.
— Ну, ты скажешь…
— А что, — взъерепенился Стас, — сколько лет тебя по свету мотало, пока ты не осел здесь?
— Да лет пять, наверное. Ладно, давай к делу — основное ты мне рассказал, остались частности.
Мой рыжий приятель почесал голову, задумался и опять полез к своему ноутбуку.
— Смотрите, — он вывел на экран карту, похожую на те, что рисуют синоптики, когда хотят окончательно запудрить вам мозги. — Вот здесь, по моим расчетам, — Стас ткнул пальцем в Индийский океан, где разноцветные стрелочки и линии сливались в сплошное пестрое пятно, — должен зародиться шторм. Через пятнадцать — двадцать часов он достигнет Красного моря. В это время я хотел бы быть в Блю Холле, и желательно под водой. Зачем, я расскажу потом, если моя теория получит подтверждение.
— Понятно, — мы оторвались от карты, в которой, если честно, ни черта не поняли, и Сашка добавил:
— Дайв-бот и снаряжение я вам найду, нет проблем, только уточните, погружаться будем на "воздухе" или на "тримиксе"?
Стас растерянно посмотрел на нас.
— Эх, ты, дайвер, — протянул я, — лезть в воду собрался, а азов не знаешь. "Воздух" — это баллоны со сжатым воздухом, а "тримикс" — смесь газов, которую используют для очень глубоких погружений. На сколько ты планируешь нырять?
— Не более ста метров, хотя…
— Ладно, возьму спарки с "тримиксом", чтобы исключить "азотный наркоз", — Сашка глянул на совсем опечаленного Стаса и пояснил, — сам по себе он не опасен, действует наподобие веселящего газа, но пловец теряет ориентацию, перестает контролировать себя и уходит на большие глубины, где получает кислородное отравление. Он может впасть в "кому" и спать, пока не кончится воздух в баллонах, или вообразит себя рыбой и попытается дышать водой. Бывали случаи. Но сначала, — он широко улыбнулся, — я посмотрю на вашу подготовку, поэтому пару дней поныряем на мелководье, вы не против? Время у нас есть?
— Есть! — в один голос гаркнули мы с рыжим. Я с радостью, а Стас машинально, с головой уйдя в обдумывание своей теории.
На следующий день мы сначала прошли на дайв-боте вдоль берега. Окрестные скалы были покрыты разноцветными флажками и плакатами с эпитафиями тем, кто не сумел подчинить себе глубину. Сашка перевел одну из надписей: — "Ты справлялся с этим до тех пор, пока больше не смог". Я взгрустнул, заметив надпись на русском: в прошлом году здесь погибли двое наших — Игорь Михайлов и Денис Власов — их тела так и не нашли. Дениса я знал лично, хороший парень был. Был… Куда мы лезем?
После погружений Сашка остался более или менее удовлетворен нашей подготовкой, правда, рыжего обещал привязать к себе страховочным концом, на всякий случай. А вечером Стас объявил нам, что ситуация изменилась, времени нет и на рассвете нам надо быть в Голубой дыре. Так началось мое самое запоминающееся погружение.
Блю Холл или Голубая дыра — это коралловый риф в пятнадцати километрах от берега. Береговая линия здесь переходит в отвесную рифовую стену, которая образует бездонный колодец, прозванный дайверами Чертовым. Говорят, что это подлинный путь в преисподнюю, но истину, как обычно, не знает никто. На пятидесятиметровой глубине в теле рифа есть арка, через короткий тоннель выводящая пловца в море. Мы планировали начать погружение на внутренней стороне колодца, потом пройти сквозь арку, выйти на чистую воду и вернуться на судно. Вся программа на пару-тройку часов, поэтому я был спокоен.
