Лазить по развалинам в самом деле было опасно. Но надсотник почему-то был уверен, что его не убьют в эти моменты. Вот именно в эти — не убьют.
В воронке от «томагавка» лежали трупы поляков. Много, не меньше шестидесяти. Их туда стащили после вчерашнего боя. Около ямы порыкивали и урчали несколько собак. И суетились среди трупов крысы. Крыс и собак пока ещё не едят (по крайней мере — явно). Пока ещё есть какие-то запасы, а у кого нет — можно добыть. Просто трудно представить, как начинён едой современный город. Главное достижение цивилизации…
Изощрённый инстинкт вдруг засигналил — опасно!!! Верещагин быстрым и одновременно плавным движением присел — и слился с развалинами. И через пару секунд уловил приближение двух человек — они тоже пробирались по развалинам с запада.
В правой руке надсотника появился длинный прямой нож. Зачем шуметь? Мы не будем шуметь. Если это вражеские разведчики и их всего двое — одного порежем, а другого… ну что ж, будет язык. Как получится, в общем.
Но уже через полминуты надсотник расслабился. Около ямы появились двое мальчишек. Лет по 13–14, высокие, худые, одетые в потрёпанное барахло, бывшее когда-то модным. Модное — из тех времён, когда это слово имело смысл. Из прошлого времени, из древности — о боги! — месячной давности! Когда эти мальчишки ходили в школу, гоняли игрушки на компах… что ещё они делали? Да много что они делали и не думали, не могли подумать, что…
У мальчишек были рюкзаки — обычные школьные рюкзаки, тяжёлые, судя по всему. Они опустили их на землю, встали, широко расставив ноги, на краю ямы, начали сосредоточенно мочиться. Один что-то сказал, второй хихикнул. И в тот момент, когда они застегивались, Верещагин встал.
Мальчишки шарахнулись. Но тут же обмякли — узнали командира дружинников. Один из них — пониже ростом, светленький — даже вежливо сказал:
— Здравствуйте…
— И вам того же, — кивнул Верещагин, подходя. Мальчишки смотрели на него, а он не мог вспомнить, видел их раньше или нет. И, чтобы они не уходили (страшно не хотелось этого!), спросил, кивая на рюкзаки: — Что там?
— Консервы, еда вообще, — сказал светленький.
— Откуда? — поинтересовался надсотник. Второй мальчишка мотнул головой неопределённо:
— Да… вон там, в магазине… там ещё много…
— На той стороне? — спросил Верещагин. Мальчишки уставились под ноги. — Убьют же.
— Не, мы местные, мы тут всё хорошо знаем, — ответил светленький беспечно. Помедлил, нагнулся, достал из рюкзака блок «Marlboro». — Вот, возьмите…
— Димон… — зашипел его приятель. Надсотник улыбнулся:
— Спасибо, я не курю…
— Ну, отдадите кому-нибудь, — настаивал мальчишка.
Верещагин помедлил. И — взял блок.
— Отдам, — пообещал он мальчишкам.
— Чего ты ему отдал? — недовольно спросил Влад, ныряя в обрушенный коридор. — А наши чего курить будут?
— Не ной, там ещё есть, — Димка Медведев на ходу содрал обёртку с шоколадки. — Всем хватит… Значит, половину хавчика отдаём мелким и женщинам. Остальное делим, как всегда?
— Угу… погоди, — Влад достал сигарету, зачиркал спичками, с наслаждением закурил. — Пхххх… Хоть отожрёмся. Знаешь, я думал — всё отберёт.
— Кто? — не понял Димка, жуя.
— Кто-кто… Этот. Дружинник.
— Да ладно тебе… Много они у нас отбирали?
— Я бы хрен отдал, — Влад продемонстрировал «Браунинг». — Смотри. Там подобрал. И патрон набрал.
— Можно бы и ещё притащить… — задумчиво сказал Димка. Глотнул шоколад.
— Да у всех уже есть почти, зачем ещё-то? — не понял Влад.
— Да так, — неопределённо ответил Димка, бросая скомканную обёртку в темноту. — Так просто. Потащили.
* * *
Димка проснулся от того, что его вызвали к доске на физике. Он не знал темы и открыл глаза почти с облегчением.
В школьном подвале было темно. Но не совсем. И тихо. Но не совсем. Тут никогда ничего не бывало «совсем». Обязательно горел какой-то костерок, обязательно хныкал кто-то из младших или кто-то где-то разговаривал. Обязательно доносились снаружи выстрелы, взрывы… Правда, сейчас наверху было почти тихо. Но Димка уже хорошо знал, что это означает лишь одно: скоро атака на это участке.
Мальчишки — почти все здешние, знавшие друг друга ещё по школе — спали в своём углу на набросанных одеялах. Димка сел. Огляделся.
