Буддизм в русской литературе конца XIX – начала XX века: идеи и реминисценции - страница 31

Шрифт
Интервал

стр.

Сон, создаваемый множеством, всех – и ничей[224].

(«Жизнь»)


Вторым, столь же значительным и тесно связанным с вышеназванным (жизнь – сон) мотивом стихов цикла «Индийские травы» является мотив «мимолетности бытия». Он, с одной стороны, связан с кратковременностью этого «мига», а с другой – опять-таки с вечной повторяемостью «мгновений», в свою очередь составляющих бесконечную повторяемость жизни и смерти (стихотворения «Майя», «Круговорот», «Жизнь»).

Тени, и люди, и боги, и звери,
Время, пространство, причина и цель,
Пышность восторга, и сумрак потери,
Смерть на мгновенье, и вновь колыбель[225]

(«Майя»)

Лишь только Он, всегда блаженный,
Ничем не утомлен,
И жизнь с ее игрой мгновенной
Пред ним скользит, как сон[226].

(«Круговорот»)

Жизнь – отражение лунного лика в воде,
Сфера, чей центр – повсюду, окружность – нигде,
Царственный вымысел, пропасть глухая без дна,
Вечность мгновения – миг красоты – тишина[227].

(«Жизнь»)


Но Вечное порождает мировое, «мимолетное», многосложное и единое бытие, точно так же как художник, подобно пауку, творит свою картину Вечного из «мимолетности» видений, из вечно погибающих и вечно рождающихся «мигов красоты», при том что это Вечное сокрыто и в нем самом, как паутина в пауке («Паук»).

Как паук в себе рождает паутину
И, тяжелый, создает воздушность нитей, —
Как художник создает свою картину,
Закрепляя мимолетное событий, —
Так из Вечного исходит мировое —
Многосложность и единство бытия[228].

(«Паук»)


В «Из записной книжки» (3 января 1904 г.) (предисловие ко второму изданию сборника «Горящие здания» (М.: Скорпион, 1904)) Бальмонт пишет, что он создавал «эти слова» <стихи. – Примеч. Т. В.> «в свете мгновений»: «Мгновенья всегда единственны. Они слагались в свою музыку, я был их частью, когда они звенели. Они отзвенели и навеки унесли с собой свою тайну. И я другой.» И в то же время, подчеркивает Бальмонт: «.Звон мгновенья – когда его любишь, как я, – из области надземных звонов.

Я отдаюсь мировому. И мир входит в меня. Мне близки красивые и некрасивые. Я говорю с другом. А сам в это время далеко от него, за преградой веков, где-то в древнем Риме, где-то в вечной Индии, где-то в той стране, чье имя – Майя.»[229]

Тема «остановись мгновенье» присутствует во многих произведениях поэта. И если нельзя остановить мгновение мыслью, то, может, удастся с помощью мечты, пишет Бальмонт в стихотворении «Сказать мгновенью: “Стой!”»[230].

Иллюзорность Бытия – это и иллюзорность нашего восприятия вещного, зримого и слышимого Мира:

Как красный цвет небес, которые не красны,
Как разногласье волн, что меж собой согласны,
Как сны, возникшие в прозрачном свете дня,
Как тени дымные вкруг яркого огня.
Как отсвет раковин, в которых жемчуг дышит,
Как звук, что в слух идет, но сам себя не слышит.
Как на поверхности потока белизна,
Как лотос в воздухе, растущий ото дна[231].

(«Как красный цвет небес, которые не красны»)


Сборник «Гимны, песни и замыслы древних» (СПб., 1908) содержит посвященный Индии раздел, в который включены переводы текстов из Вед. Переводы индийских сочинений на русский язык были сделаны Бальмонтом с западноевропейских языков. Но в Париже в начале 1906 г. поэт начинает заниматься санскритом. По утверждению Бонгарда-Левина, в одном из первых писем к Брюсову из Парижа Бальмонт просит выслать ему книги по санскриту.

Как пишет исследователь, «в сборнике “Литургия красоты” (М., 1905) поэт уже “живет” в Индии, которую мечтает посетить». Он переносится туда, чтобы «слагать стихи “меж дважды рожденных”, очутиться в святых местах, познакомиться с древними обычаями и памятниками искусства»[232].

Бальмонт неоднократно высказывает симпатии по отношению к индийской мудрости. Так, в стихотворении «Похвала уму» (сборник «Только любовь (Семицветник)» (1903)) поэт пытается понять «.различность и причудливость умов»: «светлый и туманный» английский ум, «строительный» – немецкий, «багряный» и «горячий» – испанский ум, «сладкий» и «утонченный» – итальянский, «как меч, как властный голос» – латинский, эллинский же – как «язык полубогов». Но среди них:

Индийский ум, кошмарно-исполинский, —

стр.

Похожие книги