Тем не менее многие люди носят в себе это убеждение и передают его своим детям: то, что думают обо мне другие – важно. Поэтому нам так трудно выносить, когда кто-то высказывается о нас в негативном ключе. Ведь если я убежден, что окружающие должны меня любить, и у меня острая нехватка чувства собственного достоинства, эти высказывания задевают меня за живое.
Что будет, если мы научим наших детей всерьез относиться к высказываниям о них любимых людей и не принимать близко к сердцу высказывания всех остальных? Если мы снабдим их, так сказать, «тефлоновым покрытием», к которому не станут липнуть оскорбления и негативные комментарии просто потому, что наши дети знают, что эти мнения не имеют отношения к ним и их представлениям о себе? Как это отразится на их будущем? Я убежден, что так много детей страдает от буллинга потому, что мы, как общество, разучились выносить мнения других людей. Мы разучились отделять то, что подвергается критике (например, наше поведение), от нашей личности, нашего Я. Мы все – в буквальном смысле слова – принимаем на свой счет.
Давайте взглянем на это с прагматичной точки зрения. Когда один ребенок говорит другому – «Ну ты и бомжара!» – это не нормально. Ребенку следует объяснить, что свое мнение следует формулировать так, чтобы оно звучало конструктивно и не оскорбительно. Да, и не каждое мнение следует озвучивать, особенно если тебе хочется просто спровоцировать или обидеть человека. Но в конечном счете высказывания подобного типа – то, что дети могут научиться выносить. Ведь такая ситуация на школьном дворе будет не единственной в жизни, в которой им придется столкнуться с тяжелыми людьми.
Теперь, вероятно, вам стало понятнее, почему я не отнесся к мальчику на школьном дворе с сочувствием, почему не показал, что понимаю его состояние. Тем самым я бы подтвердил его уверенность в том, что мнение одноклассника является важным для его представления о самом себе, а также укрепил его в мысли, что его травят. А еще я бы повысил риск того, что в будущем он чаще считал буллингом ситуации, когда другие выражают о нем свое мнение. А наша цель вовсе не в этом. Да, мы должны быть внимательны и обращать внимание на подобные ситуации, мы всегда должны быть готовы выслушать детей и обеспечивать им тихую гавань. Но одновременно нужно учить ребят мыслить иначе, смотреть на ситуацию с другой стороны. Если бы этот мальчик подумал – «Ладно, он считает, что я выгляжу, как бомж. Ну и пусть, это его мнение, но это не делает меня плохим и недостойным», – ситуация уже не вызывала бы в нем негативных эмоций.
Как я уже говорил, буллинг – процесс ощущаемый. Это значит, что в наших силах привить детям способность не ощущать себя жертвами травли, ведь эта проблема часто сидит в голове (см. главу «Это всего лишь мнение»). Однако если ситуация зашла далеко, и дети сильно страдают от оскорблений и своей роли изгоя, то, разумеется, должны приниматься другие, решительные действия.
Очень часто, когда родители и дети говорят со мной о буллинге, на мой взгляд речь идет скорее о неспособности выносить чужие мнения и негативные высказывания; человек принимает их слишком близко к сердцу и не обладает защитным слоем, от которого бы они отскакивали. Поэтому так важно перестать твердить детям о важности того, что думают о них окружающие. Также не следует постоянно повторять, как тяжело могут ранить слова. Зачем мы вообще это делаем? Потому что не хотим, чтобы дети говорили плохое. И это хорошо. Но можно объяснить им это иначе.
– Слова могут ранить. Поэтому думай, когда подбираешь слова, ведь многие люди принимают все, что им говорят, близко к сердцу. Слова могут ранить и оставить после себя шрамы. Но в нашей воле решать, как обходиться с адресованными нам словами: мы можем позволить им проникнуть внутрь, напугать или морально уничтожить, а можем принять их к сведению и отпустить, даже если сделать это не так просто.
