— Ради десяти носов Инды, умоляю тебя, пришелец, не произноси такой ужасной ереси, которая является гнусным покушением на основы наших свобод! Знай же, наш высший закон, называемый законов свободной инициативы гражданина, гласит: никого нельзя принуждать, заставлять или даже склонять что-либо делать, если он этого не желает. Кто бы осмелился забрать у достойных фабрики, коль скоро они желали наслаждаться своей собственностью? Это было бы ужаснейшим покушением на наши свободы, какое только можно себе представить. Так вот, как я уже сказал тебе, Новые Машины создавали множество необычайно дешевых товаров и отличных продуктов, но ишачи совсем ничего не покупали, потому что ничего не зарабатывали…
— Но, мой индиот, — закричал я, — не станешь же ты утверждать, что ишачи поступали так добровольно? Где же были ваши вольности, ваши гражданские свободы?!
— Ах, достопочтенный пришелец, — со вздохом ответил индиот, — законы уважались по-прежнему, но они только позволяют каждому гражданину делать со своей собственностью и деньгами все, что он хочет, но не говорят о том, откуда их взять. Ишачей никто не угнетал, ни к чему не принуждал, они были абсолютно свободны и могли поступать, как им заблагорассудится, но вместо того, чтобы радоваться такой полной свободе, они гибли как мухи… Положение становилось все более ужасным; на заводских складах вырастали горы товаров, которых никто не покупал, по улицам же бродило множество похожих на тени бедствующих ишачей. Правящий государством Великий Дуринал, высокочтимое собрание спиритов и достойных, круглый год совещался о борьбе со злом. Его члены произносили длинные страстные речи, пытаясь найти выход из создавшегося положения, но их усилия не дали плодов. Как только начались заседания, один из членов Дуринал а, автор знаменитого труда о сущности индиотских свобод, потребовал, чтобы у конструктора Новых Машин отобрали золотой лавровый венок, а взамен выкололи ему девять глаз.
Этому воспротивились спириты, взывая к милосердию во имя Великого Инды. Четыре месяца Дуринал пытался разобраться, попрал ли государственные законы конструктор, создавая Новые Машины, или нет. Собрание разделилось на два яростно борющихся между собой лагеря. Конец спору положил пожар архива, который уничтожил все протоколы заседаний, а так как никто из высоких членов Дуринала не помнил, какую позицию он занимал в проходивших дебатах, этот вопрос отпал. Затем возник проект уговорить достойных — владельцев заводов, чтобы они отказались строить Новые Машины. С этой целью Дуринал образовал смешанную комиссию, но ни ее просьбы, ни мольбы не принесли результата. Достойные ответили, что Новые Машины дешевле и быстрее ишачей и что производить товары этим способом — их горячее желание. Великий Дуринал стал совещаться дальше. Был предложен законопроект, по которому владельцы заводов отдавали определенную часть дохода ишачам, но и это предложение провалилось, ибо, как правильно отметил Архиспирит Нодаб, такая даровая раздача средств существования деморализовала бы ишачей и унизила бы их души.
Тем временем горы товаров росли и, наконец, начали переваливаться через стены, окружающие заводы, а голодные ишачи толпами сбегались к ним, издавая грозные крики. Напрасно спириты по-хорошему объясняли ишачам, что таким образом они восстают против законов государства и осмеливаются противиться непостижимой воле Инды, что они обязаны покорно подчиниться своей судьбе, ибо, умерщвляя плоть, они возносят на недостижимую высоту свой дух и получают уверенность в небесной награде. Однако ишачи остались глухи к этим мудрым речам, и для обуздания их злостных притязаний пришлось использовать вооруженную стражу.
Наконец Великий Дуринал призвал пред лицо свое ученого конструктора Новых Машин и обратился к нему с такими словами:
“Ученый муж! Великая опасность угрожает нашему государству, поскольку в массах ишачей рождаются бунтарские, преступные мысли. Они стремятся к свержению наших прекрасных идеалов и уничтожению Закона свободной инициативы! Мы должны напрячь все силы для защиты свободы. Внимательно рассмотрев все обстоятельства, мы пришли к убеждению, что не справимся с задачей. Даже наищедрейше одаренный достоинствами, совершенный и законченный индиот подвержен чувствам, колеблется, бывает пристрастен, ошибается и не может осмелиться решить такой сложный и одновременно значительный вопрос. Поэтому ты должен в течение шести месяцев построить машину для управления государством, точную, абсолютно логичную, совершенно Объективную, не знающую колебаний, эмоций и страха, которые обычно мешают работе живого разума. Пусть эта машина будет так же беспристрастна, как беспристрастен свет солнца и звезд. Когда ты ее соорудишь и приведешь в действие, мы переложим на нее бремя власти, слишком тяжелое для наших натруженных плеч”.
