есятилетнего полета, за время которого на Земле прошло около полутораста лет, и мир Земли, преображенный за эти сто пятьдесят лет удивительным открытием — бетризацией. Бетризационная прививка совершенно лишает способности не то чтобы совершить, а даже представить себе убийство другого человека или животного. Этой благодетельной прививкой ее изобретатели надеялись положить навечно конец войнам, убийствам, всякой жестокости. А действительно, освободившийся от угрозы войны мир чудесно преобразился.
Силой своей фантазии Лем рисует изумительную архитектуру новых городов, показывает чудеса фантоматики — искусства, способного дать человеку иллюзию доподлинного увлекательного путешествия, опасного приключения (ведь настоящих опасностей уже нет, да и путешествий тоже). Он раскрывает перед нами механизм общества, обслуживаемого совершенными роботами, послушной и предупредительной автоматикой, общества, где нет власти денег, где все могут наслаждаться искусством, жить без забот о хлебе насущном.
На первый взгляд общество это похоже на коммунистическое, и в самом деле: нет войн, нет социального неравенства, эксплуатации, все и всем дается по потребностям, бесплатно и без всяких ограничений, труд никому не в тягость, отдых и развлечения обеспечены, люди долговечны, здоровы, веселы. Но подлинный дух коммунизма бесконечно далек от этого сытого, розового, выхолощенного рая, где нет места подвигам и смелым замыслам. Это не коммунизм, а торжество обывательского представления о коммунизме: ешь, пей, наслаждайся — у тебя все права и никаких обязанностей.
Вначале эта блестящая, легкая, какая-то воздушная жизнь завораживает, ошеломляет. Мы вместе с героем несколько теряемся в этом сверкании праздничных красок, в этом вихре щедрого света. Но постепенно, шаг за шагом, слово за словом, и нам и герою становится понятно, какой ценой расплатилось человечество за освобождение от страха.
Искусственно устранив всякую опасность из жизни человека, общество бетризованных тем самым сделало бесполезными, неприменимыми величайшие моральные ценности, накопленные человечеством в борьбе со злом, — мужество, благородство, способность к самопожертвованию, высокие чувства и смелые мечты.
Не так-то просто понять, в чем кроется колоссальный трагический просчет тех, кто изобретал и вводил бетризацию. Ведь они подарили человечеству такую безмятежную и сытую жизнь, которая покажется пределом мечтаний для многих и многих исстрадавшихся, измученных страхом и нуждой наших современников. Не сразу поймешь, в какой глухой тупик они загнали человечество, из самых лучших побуждений заставив его свернуть с трудного, опасного, величественного пути героических подвигов и не менее героических мечтаний, всегда предшествующих подвигам и свершениям. Лем в данном случае предостерегает человечество не Против врагов, а против близоруких друзей — против Тех, кто способен предать творческий дух человека ради мещанской сытости.
Нет, человек выше сытости — это Лем утверждает прежде всего черев образы космонавтов.
Эл Брегг, главный герой “Возвращения со звезд”, и еготоварищи по полету противопоставлены в романе этому красивому, уютному раю бетризованных. Космонавты не забыли опасностей, через которые прошли; ихмучают совершенные ошибки, им тяжело вспоминать погибших друзей, они терзаются сомнениями в пользе своего дела — словом, они страшно далеки от “правильности”. Но сколько в их размышлениях и чувствах высокого человеческого огня, подлинной силы духа — всего того, что мы привыкли связывать в своем представлении с образом настоящего человека. Недаром они клянутся “черными и голубыми небесами” — их чувства, как небо от земли, отличаются от мелких, вялых страстишек бетризованного поколения.
Лем не случайно сделал героями своей книги космонавтов, людей, “вернувшихся со звезд”. Он показал, как великая цель рождает великую энергию, рождает подлинного человека — творца и созидателя будущего.
Штурм звезд, космоса — это концентрированное выражение всего лучшего в человечестве.
Пути героев-космонавтов разошлись. Товарищи Брегга готовят полет к центру Галактики.
