Впрочем, Ленка — строгий критик. Эта строгость осталась с газетных времен. Она никогда не хвалила плохой фильм, даже если его сделали друзья, даже если там сыграла актриса, у которой Лена хочет взять интервью, даже если его назвал концептуальным известный культуролог Т. Описывая свои мытарства по пятизвездочным клиникам, Лена столь же нелицеприятна. Кому еще придет в голову начать статью о зимнем отдыхе в Египте словами: «Территорию Египта на 90 процентов занимает каменистая пустыня. Зимой с моря дует ветер, сбивающий с ног. Местное население грязно, плохо одето и бедно. Посещение пирамид ничего не добавляет к их изображению на картинке, — разве что сильный запах верблюжьей мочи. Единственное, куда можно смотреть так, чтобы твой взгляд ничто не оскорбляло, — это море». Самое смешное, что все это, конечно же, в журналах вычеркивают. Но я не встречала еще ни одного человека, который, вернувшись из Египта, не говорил те же слова, прибавляя: «Хоть бы кто мне это рассказал раньше, до поездки! Ноги бы моей там не было!»
Ленка только что вернулась из Баварии. Как она говорит, из концлагеря. В маленькой деревне всего несколько гостиниц, и все они лечат по системе Шрота. С чисто немецкой пунктуальностью и безо всяких эмоций там морят голодом (700 калорий в день — сплошное сено, даже без соли). Но самое главное — в 4 часа утра дверь вашего номера своим ключом открывает этакая Эльза Кох, медсестра. Она приносит мокрую холодную простыню, в которую вас и запеленывает. За измывательство люди платят деньги, и немалые. Зато выходят оттуда с младенчески чистыми белками глаз, похудевшие, помолодевшие. Правда, чуть поглупевшие — сено мозгам не полезно. Но это можно быстро исправить — достаточно добежать до ближайшей таверны и съесть сосиску с пивом. Только кто захочет за 50 евро свести на нет эффект, за который заплачено 5000?
Лена смирилась с тем, что самосовершенствование — тяжелый труд. На ней давно нет живого места. На ее голову претендуют несколько известных парикмахеров: если бы она соглашалась стричься и краситься каждый раз, когда они ей звонят, она давно бы уже стала лысой. От услуг пластических хирургов она пока отбивается, но я просто физически чувствую, как оборона с каждым днем слабеет. Ей чудом удалось избежать предложений какого-то косметического салона по пересадке стволовых клеток с целью волшебного омоложения — она весьма вовремя залезла в Интернет и почитала литературу по вопросу. Баночки с косметикой присылают ей сумками, которые она, даже не распаковывая, приносит нам. За это девочки в магазине ее обожают. Терпят громогласность, некую бесцеремонность и поразительное умение сказать неприятное из лучших побуждений.
Вот и сегодня она ни с того ни с сего с ходу наехала на Майю. Ленка всех мужиков зовет мальчишами-плохишами, разговаривает с ними свысока и всячески демонстрирует независимость. Любые попытки окружающих девушек устроить свою жизнь вызывают у нее презрительное фырканье. Майку она считает глупой коровой и искренне хочет перевести поток Майкиных усилий в полезное русло. Майка обижается до слез.
— Май, посмотри, на углу машина стоит. Не Абрамович ли? Я ему сказала, что буду сегодня у вас, он обещал за мной зайти, — говорит Лена елейным голосом.
Майка знает, что там никого нет, но невольно бросает взгляд в окно.
— Ах да, я забыла. У него дела на Чукотке. Задержался. Но завтра-то уж точно!
Мне Майку жалко. Она действительно глупая корова, но ее мечты никому не мешают. Она и работает-то здесь только потому, что ей кажется, что шанс встретить товарного мужика в ювелирном магазине выше, чем где бы то ни было. И не только товарного, но и денежного, и щедрого. В логике ей не откажешь. Если мужчина вообще открыл дверь ювелирного магазина, значит, ему хоть раз пришла в голову идея о том, чтобы подарить украшение какой-нибудь женщине (подарки, которыми обмениваются между собой бойфрендики, не в счет). А если такая мысль ему не чужда, то почему бы этой женщиной не оказаться, в конце концов, Майке?
