Он был бы одного роста с Хичкоком, если бы не короткие ноги. Его серая шерсть отливала серебром, но голова внушала омерзение - бесформенный обрубок, горизонтально посаженный на туловище, лишенное плеч и почти без шеи. Большие выпученные глаза были широко расставлены - настолько широко, что между ними умещался безгубый рот с огромными полукружиями костяных челюстей. На голове, точно нелепый колпачок, торчало единственное ухо.
Тело его казалось не менее омерзительным - руки, совершенно бескостные на вид, точно куски пожарного шланга, плоские широкие ступни, шаркающие при каждом шаге. Отвислая сумка на животе (они же сумчатые, вспомнил Хичкок) подергивалась, точно в ней пряталось что-то живое, однако существо это несомненно принадлежало к мужскому полу. От него исходил душный мускусный запах. Хичкок глядел на уборщика, испытывая чувство тошноты. А тот с тупым усердием уже водил щеткой по полу у самых его ног, словно Хичкок был столом или шкафом.
- Немедленно прекрати! - распорядился Хичкок, чувствуя себя оскорбленным.
Шаркун остановился и бессмысленно уставил на него выпученные шоколадного цвета глаза.
- Убирайся отсюда! - приказал Хичкок.
Но шаркун по-прежнему смотрел на него бессмысленно и робко. Потом нерешительно снова задвигал щеткой.
- Не смей! Вон! - завопил Хичкок.
Шаркун отчаянно замахал щеткой. Он попытался мести быстрее, но щетка вырвалась из его ластообразных лап и стукнула Хичкока по колену. Хичкок взвыл от боли и ярости.
Шаркун упал на четвереньки и кинулся наутек. Хичкок схватил щетку и выскочил вслед за ним в коридор, но шаркун уже скрылся за углом.
Хичкок захлопнул дверь и уселся на кровать. Он спустил чулок и осмотрел ушибленное колено. Оно побагровело, но кость как будто осталась цела.
Глупая тварь!
В дверь постучали. Хичкок натянул чулок, пристегнул его к трусам, расправил полы туники и сказал:
- Можете войти.
В комнату вошел небрежно одетый человек - короткие носки, плохо сшитая юбочка и свитер. Черная буйная борода явно никогда не подстригалась.
- Что тут за тарарам? - спросил он.
- Тарарам? - повторил Хичкок, ничего не понимая. - Вы имеете в виду мою комнату?
- Вот именно! - буркнул бородач. - Один из моих уборщиков вылетел из этого коридора как ошпаренный и нырнул в свою конуру, словно за ним гнался сам сатана. Все комнаты с того конца уже подметены, и значит, он был тут. - Он поглядел на пол. - Да вот же его щетка!
Бородач нагнулся и поднял щетку.
- Я распорядился, чтобы он ушел, - сказал Хичкок. - Я отказываюсь быть сопричастным к какому бы то ни было использованию рабов.
- А что вы, собственно, ему сказали? - спросил бородач так, словно это имело какое то значение.
- Я попросил его сделать мне любезность и уйти, - сухо сообщил Хичкок. - Должен сказать, что существо это оказалось непростительно глупым. Мне пришлось дважды повторить свою просьбу.
Бородач поглядел на него с явным сомнением, но ничего не возразил, а, наоборот, счел нужным объяснить:
- Непривычных команд он не понимает. Конечно, вы приезжий, так откуда вам было знать. Но теперь, если захотите отослать шаркуна, скажите: "Это все", и он сразу уйдет. Вообще-то они очень послушные, если знать, как с ними обращаться. Только надо отдавать правильную команду.
- Я сам буду следить за чистотой в моей комнате, - объявил Хичкок ледяным током. - Последите, чтобы ваши рабы больше тут не появлялись.
- А вы запирайте дверь на задвижку, - посоветовал бородач. - Конечно, любое нарушение заведенного порядка действует на уборщика плохо, но уж лучше так, чем допустить, чтобы вся дрессировка пошла насмарку.
- Последите, чтобы они держались от меня подальше, - повторил Хичкок.
Бородач оглядел его с головы до ног критическим взглядом.
- Не думайте, будто они способны понять все, что вы им скажете, заявил он наконец. - Слов они не понимают.
Он отступил за порог и притворил дверь.
Старательно оберегая ушибленное колено, Хичкок полез в чемодан за тюбиком с притиранием, который всегда возил с собой. Да, дверь он безусловно будет держать на запоре! При одной только мысли о том, что эта безмозглая тварь будет трогать его вещи, он пришел в бешенство.
