Эстансио пожал плечами - неловко и неубедительно.
- Мне что-то страшно становится, - признался он.
- Да неужто? - Мюллер всей грудью налег на столик. - Почему бы это?
Молодой стажер смутился.
- Ну... - начал он. - Помните, год назад, когда я только приехал сюда, вы дали мне решать задачи - те же, которые даете шаркунам?
Мюллер улыбнулся.
- Я даю их всем вам, желторотым зазнайкам. Вы же - патентованные умники, иначе вас сюда не прислали бы. Это обеспечивает мне хороший контрольный стандарт.
Эстансио кивнул.
- Мне явно не удалось блеснуть, - сказал он.
- Вы показали средний результат, - припомнил Мюллер так, словно это не имело большого значения. Он постучал ногтем по столику. - Вся соль проверок на интеллект заключается в том, чтобы задачи были не по зубам даже самому умному, иначе от них нет никакого толку. - Мюллер откинулся и сощурил глаза. - За семь лет, которые я провел здесь, средний интеллектуальный уровень наших стажеров не повысился ни на йоту. Видимо, вы, ребята, достигли эволюционного плато.
- Это-то меня и пугает, - пробормотал Эстансио. - Ведь мне ни лабиринты, ни другие задачи не в новинку, но на вашей серии я споткнулся. И когда я увидел, как шаркун справился с двойным системным лабиринтом, хотя он понятия не имел о самой идее лабиринта... - Он замялся и повторил растерянно: - Мне страшно.
- Да, смышленый был экземпляр, - заметил Мюллер.
С этим Эстансио согласиться все-таки не мог.
- Простая случайность, - возразил он.
Мюллер покачал головой.
- Нет, не случайность. - Он придвинулся ближе. - А что если сегодняшний был не первым?
Эстансио сдвинул брови.
- О других таких я не слышал, - произнес он с сомнением в голосе. - И уж, во всяком случае, за время, пока я тут, такие нам не попадались.
- Но вы приехали всего год назад, - напомнил Мюллер, - а я как раз перед этим обследовал двух таких. Оба экземпляра из одной местности - из той самой, где поймали сегодняшнего.
- С горы Зиккурат?
- Вот именно, Популяция, изолированная в горном районе, численностью около семи с половиной тысяч. А не так давно их там было шесть тысяч. За последние десять лет они заметно размножились.
Эстансио задумался, машинально поворачивая свою чашку то в одну, то в другую сторону.
- Местность, пожалуй, вполне подходящая, - сказал он наконец.
Мюллер с усмешкой кивнул, а затем попросил:
- Ну-ка, объясните мне почему.
- Небольшая популяция в изолированном районе, где естественный отбор особенно жесток. При таком положении вещей почти неизбежно должны проявиться эволюционные тенденции.
- У Хотермена вычитали? - спросил Мюллер.
Эстансио покраснел.
- Совершенно верно. Но ведь он прав?
Мюллер пожал плечами.
- В принципе - конечно, - согласился он. - Однако Хотермен рассматривал совсем иную ситуацию. Он имел в виду развитие определенных генетических тенденций, то есть такое положение, когда данные гены уже существуют. А тут происходит совсем другое.
- Вы уверены? - нерешительно спросил Эстансио.
- Абсолютно, - заявил Мюллер. - Наша станция была создана здесь, когда планета перешла от Альфы к Бете, то есть почти тысячу лет назад. Мы исследовали шаркунов на протяжении всего этого срока. Если бы интересующие нас гены существовали и тогда, они выявились бы в первые же двести лет. Но чего не было, того не было. Первый достаточно сметливый шаркун, хотя и вдвое уступавший нынешним по смышлености... Не морщитесь, не морщитесь, я проверял в архиве... Первый такой шаркун был обнаружен сорок лет назад. Ну-ка, угадайте, откуда он был родом?
- С горы Зиккурат?
Мюллер ударил кулаком по столу.
- Совершенно верно, - процедил он сквозь зубы. - Произошла мутация. Другого объяснения нет. И произошла она в изолированной популяции.
Эстансио долго молчал.
- Почему вы его забили? - спросил он наконец.
- Потому же, почему я забил первых двух, - ответил Мюллер. - Хочу взглянуть на его мозг. Первые два... я думал, это случайность. Теперь я изменил свое мнение и полагаю, что клетки мозга этого последнего экземпляра подтвердят закономерность.
- Но как же правила? - с недоумением спросил Эстансио. - Ведь шаркун, демонстрирующий исключительные качества...
