Братья Орловы - страница 8

. Федор повиновался, и Алексей Орлов поскакал в Петергоф за императрицей. Так благодаря мужеству и решительности юной княгини Дашковой Россия и Екатерина были спасены. На этом настаивает сама Дашкова, но все другие источники, и прежде всего сама Екатерина Великая, отрицают роль княгини в перевороте. Отношения подруг испортились сразу после переворота, да это и понятно: великая княгиня стала единовластной царицей; какие у нее могли быть подруги — только подданные. Дашковой она не была столь обязана, сколь Орловым. Позднейшие историки считают, что Екатерина завидовала молодости и красоте Дашковой (та была очень красива), поэтому и удалила ее от себя. Как бы то ни было, но и в своих письмах, и в мемуарах Екатерина Великая не придавала большого значения действиям Дашковой. С негодованием она отвергала любые попытки сделать из Дашковой руководителя переворота. Она утверждала, что братья Орловы, особенно Алексей, были не настолько глупы, чтобы довериться девятнадцатилетней женщине. По заверениям императрицы, Дашкова до последней минуты не была в курсе происходящего и тешилась мыслью, что именно она стоит в центре заговора. На самом же деле всем руководила лично Екатерина, причем подготовку она начала за полгода до описываемых событий. Но как же это вяжется со словами самой же императрицы о том, что настоящую угрозу она почувствовала всего лишь за три недели до переворота? Возможно, она и забыла о них, но, скорее всего, в своих мемуарах она уже излагала стройную концепцию своего прихода к власти, которая возникла уже гораздо позже. Разбираться во всех хитросплетениях того времени — дело неблагодарное, потому что и исторические документы, и мемуары современников грешат неточностями и фальсификациями.

Попробуем хотя бы восстановить канву событий. Итак, Алексей Орлов, по своему ли почину или по приказу княгини Дашковой, поскакал в Петергоф за Екатериной, пока другие братья поднимали солдат для встречи императрицы и присяги ей. Расстояние от Санкт-Петербурга до Петергофа — 29 км. Современный электропоезд проходит его за 30-40 минут. Орлов скакал на лошади. Даже если принять во внимание, что он гнал во весь опор, ему понадобилось бы на это 2,5-3 часа, но Орлов гнал карету для императрицы, поэтому весь путь должен был занять у него 4-5 часов. В пять или в шесть (здесь данные опять же расходятся) часов утра 9 июля (28 июня по ст. стилю) Алексей Орлов прибыл в Петергоф и сразу же прошел в покои Екатерины — она спала. Это посещение застало императрицу врасплох.

В ответ на изумленный взор Екатерины Алексей ответил с прямотой и непосредственностью, свойственной всем Орловым: «Вставайте! Все готово, чтобы провозгласить вас». Екатерина требовала объяснений и рассказов, но Орлов только произнес: «Пассек арестован. Надо ехать». Не тратя времени на дальнейшие расспросы, Екатерина наспех оделась, без прически и макияжа она прошла по саду и села в карету. Вместе с госпожой ехала верная горничная Шаргородская. На козлах сидел Алексей Орлов, на запятки забрался Шкурин. Карета рванула в столицу. Навстречу им ехал парикмахер императрицы, француз Мишель, которого они взяли с собой. Прическу пришлось делать на ходу. Однако почти сразу же выявилась неосмотрительность заговорщиков: никто даже не подумал о том, что будут нужны запасные лошади. Скакуны, на которых приехал Орлов, были измождены и не могли везти карету с людьми. Эта оплошность едва не погубила Екатерину, но, как сообщает одно свидетельство, по дороге проезжал крестьянин в телеге. Алексей Орлов именем императрицы отобрал у него двух лошадей, и эти-то беспородные крестьянские трудяги повезли Екатерину навстречу престолу и величию.

В нескольких километрах от столицы экипаж был встречен Григорием Орловым и князем Федором Барятинским, также деятельным участником переворота. Екатерина опаздывала, и славные гвардейцы волновались. У них были свежие сильные лошади, и императрица пересела в их карету. В окружении столь малого количества человек (их было не больше 12. Число, между прочим, магическое) будущая самодержица прибыла в казармы Измайловского полка. Остроумно и по-французски язвительно эту ситуацию описал французский историк и поэт, член французской Академии наук Рюльер, с которым переписывалась сама Екатерина: «Таким образом, чтобы сделаться самодержавной властительницей самого обширного государства в мире, прибыла Екатерина между семью и восемью часами: она отправилась в дорогу, поверив на слово солдату, везли ее крестьяне, сопровождал любовник, и сзади следовали горничная и парикмахер»