— Если мы вдруг…
— Тихо ты!.. — сразу щунул его Космохвост. — Придержи голосину! Допоёшься, что отступником назовут! А с отступниками знаешь что здесь творят?
— Знаю, — вздохнул Сквара. — Видели.
— То-то, олух… Тихонько петь можешь?
Сквара кивнул и шёпотом повторил свою крамолу.
Узник расхохотался — громко, от души. Тут же охнул, настигнутый болью, смолк. Обождал, успокоил дыхание, опять засмеялся, уже осторожнее.
— Ну, парень!.. Если снова не врёшь…
Теперь Сквара лучше видел его. Этот человек выглядел настоящим воином, плечистым и крепким. Когда-то он брил бороду по-андархски, но теперь скулы облепила щетина. Голову охватывала повязка, запёкшаяся кровью возле виска.
Сквара хотел спросить Космохвоста, за что тот к мораничам в холодницу угодил, но его отвлекла тень, мелькнувшая наверху. Во дворе горели факелы. Мимо окна прошёл Ознобиша.
Узник заметил его взгляд, тихо спросил:
— Что там?
— Дружок мой, — сказал Сквара. — Братейко.
— Небось пожрать тебе сунуть хочет? Самого дурака сюда же запрут, да ещё откулачат…
— Не, — мотнул головой Сквара. — Не запрут. Умный он, не попадётся.
Ознобиша прошёл снова, в другую сторону, не глядя на окно, и пропал.
Космохвост потянулся к повязке на голове, но жестокая снасть остановила его. Он усмехнулся:
— А я, выходит, дурак, коли попался.
Сквара обождал, потом спросил:
— Ты, дядя, что им сделал-то?
В трубе над каменной пастью негромко зашуршало. Вылетела туча сажи, на дно очага шлёпнулся узелок.
— Спасибо, братейка, — пробормотал Сквара.
Третьего дня они с Ознобишей мыли пол наверху и увидели дверку в стене. Она ржаво заскрипела, когда её отворили. В чёрной трубе обнаружилась железная перекладина. «Лодырей коптить», — насмешливо пояснил межеумок…
Космохвост с любопытством спросил:
— Как добывать будешь?
Сквара потёр ладонями озябшие плечи. В ту дверку человека нельзя было пропихнуть, даже мальчишку. А вот откуда тянулся дымоход и как мог пригодиться, они быстро смекнули.
— Ты, дядя, если под стену достанешь, там палка припрятана…
Мужчина завозился, привстал на колени, сгребая кандалами каменный бой на полу. Рукой не сумел, повернулся, ногой выудил палку. Не с первой попытки перекинул в ладонь — и выгреб свёрток из очага.
— Лови, малец.
— Не, дядя, стой! Пополам…
На битых камнях не очень-то разоспишься. Особенно в холоде, под урчание несытого брюха… Временами узники замолкали, клюя носом в ошейниках, потом опять начинали разговаривать.
К полуночи Сквара узнал, что Космохвост был рындой. Этим словом, звонким, словно удар колокола, андархи называли телохранителей. Да не тех подобранных по статям праздных красавцев, что во время великих приёмов стоят в белых кафтанах возле трона властителя. Стоят, маются, щиплют себя, боясь выронить золочёные топоры… Космохвост обходился без жемчугов и шитья. Был просто хранящей тенью за плечом Эдарга, царевича одной из младших ветвей. Тенью неприметной, но грозной.
Однажды господин с госпожой собрались из родного Шегардая в столицу: Эдарга пожелал видеть царь Аодх. Венценосные супруги отправились в самый дворец… а лучшему своему, самому доверенному рынде велели остаться в дальнем загородном подворье, поберечь двоих дыбушат — годовалого царевича Эрелиса да старшенькую Эльбиз. Недовольный Космохвост остался ругаться с няньками и кормилицами. Тогда-то грянула Беда с победушками. Жар, плавивший южные склоны холмов, дотла сжёг подворье. Вот так скромный телохранитель в одночасье стал для венценосных сироток и воспитателем, и защитником, и едва ли не единственным другом…
— Это почему? — спросил Сквара. — Куда ж окольные подевались?
Он помнил рассказы Светела о многолюдье высоких палат. Царедворцы, воины, слуги…
— А ты представь, тебя бы целая деревня баловала и любила, а потом явился медведь, и все растеклись.
Сквара попробовал вообразить. Не получилось.
Космохвост понял его недоумение:
— Каждый, кто уцелел, к своей семье побежал. А у меня семьи не было, только господин да дети его.
В первые, самые страшные годы, когда ласковая зелёная страна оказалась под снегом и люди изо всех сил чаяли протянуть ещё день, маленького Эрелиса считали седьмым наследником трона. Это, может, было и хорошо. Кому нужна жизнь или смерть захолустного царевича, который никогда не станет царём?.. Потом что-то начало происходить. Один из первых наследников заблудился во время охоты, замёрз насмерть. Другого в лютую метель нелёгкая потянула на башню, откуда сильный порыв швырнул его наземь. Ещё один выбрал неудачное место для переправы, канул под лёд вместе с санями… В общем, Эрелис довольно скоро вместо седьмого стал третьим.
