Братья Худяковы - страница 8
В такое время Александр занял свою боевую позицию.
Он, как и все Худяковы, имел вдумчивую, созерцательно настроенную душу. Его так же охватила мирная тишина окружающей природы. В его мыслях, — этих самых быстрых душевных эмоциях человека — катастрофически встретились два противоположных течения: мир и благоволение и охота за черепами! В его нежной поэтической душе происходил этот бурный процесс, как бешеный водоворот в горной речке во время разлива…
Суровый закон действительности!
Долой сентиментальность: пред ним жизнь — борьба за существование!
Александр занял свою боевую позицию.
Он защищает не только свою жизнь, он борется за мирную жизнь других. Он, как хирург, должен, силою неумолимых обстоятельств, приступить к этой кровавой операции — уничтожить уродливое явление — разбой, уничтожить и разогнать этих бандитов, психология которых — психология волка: что схватил, то — мое!
Вот, приблизительно, какие мысли пробежали в голове нашего охотника, который лежал с винчестером в руках в тайнике, вглядываясь сквозь утреннюю дымку легкого тумана в тихий спящий стан хунхузов…
Когда Александр дождался полного рассвета, то удобно расположился так, что его совершенно не было видно, а для него все открыто, и начал обстреливать «неприятеля».
Его целью были не дремавшие пикетчики, а сама старая деревянная фанза.
В нее он стрелял с таким расчетом, чтобы пули его пронизывали тонкие стены в том месте, где спящие люди лежали на кане головами.
Это нетрудно было определить, так как все фанзы строятся по одному образцу.
Какая паника началась, когда остроконечные пули винчестера стали как иглой «прошивать» тонкие стенки фанзы и пролетали, видимо, в намеченном месте и с определенными результатами, потому что после первых же выстрелов из фанзы стали выскакивать как очумелые сонные разбойники…
Началась бестолковая стрельба, поднялся крик, и, наконец, все бросились врассыпную…
Александр же, не торопясь, методически посылал из своего далека одну смертоносную пулю за другой.
Тем и кончилось это «сражение».
На следующий день на хутор пришла из соседнего поселка русская женщина, которая принесла записку от атамана шайки хунхузов на имя Худяковых. Он «требовал» возмещения убытков, понесенных им при нападении на хутор, а именно: возвратить 500 винтовочных патронов, истраченных хунхузами при этом деле и выдать 10 винтовок, взамен искалеченных в том же бою.
На это требование Худяковы не ответили ничего.
Через два — три дня около хутора появился и сам атаман, писавший записку, знаменитый по своим дерзким налетам и известный своей жестокостью — Ван Дун-лоу.
Китайский Ринальдо-Ринальдини.
Он прислал мальчика вызвать кого-нибудь из Худяковых для личных переговоров.
Для этого «приятного» свидания пошел Федор, захвативший с собою для осторожности одного из младших членов семьи.
Китайский Ринальдо-Ринальдини[1] оказался огромного роста маньчжуром, стройным, с мужественным лицом и с приметным золотым зубом спереди.
На полный отказ Федора о восстановлении нарушенного взаимного «нейтралитета», Дун-лоу после немалой «торговли», наконец, стал предлагать со своей стороны уплачивать Худяковым некоторую дань, т. е. известный процент с налога, которым он облагал жителей.
Конечно, Федор с негодованием отверг это сотрудничество с бандитами!
В заключение Федор категорически заявил атаману, что если кто-либо из его шайки появится в районе хутора или около окрестных соседей, то они — Худяковы, будут охотиться за ними, как за дикими зверями.
На этом и прервались «дипломатические» переговоры.
Еще нужно сказать, что осторожный Дун-лоу, отправляясь в далеко небезопасное свидание с Худяковыми, обеспечил себя тем, что в соседнем селении объявил заложником знакомого Худяковым торгующего китайца, который своей жизнью отвечал за жизнь и свободу Дун-лоу.
Несчастный торгаш знал, что обещание хунхуза — не пустая угроза, и что если действительно Дун-лоу пострадает от этого свидания — будет убит, или арестован, — то и он не должен считать себя живым: куда бы он ни спрятался, сколько бы времени он ни скрывался, даже уехал бы на родину в Китай, все равно произнесенный над ним приговор будет исполнен — у хунхузов «руки длинные».
