— Ты думаешь?
— Я предполагаю… Вспомни Савина. Шалман шантажом его взял. На себя работать заставил… И Аллочка… Я вообще-то имею на нее досье. Как положено. Разумеется, ничего порочащего, чиста со всех сторон. И ребята мои за ней приглядывают. Но ведь, сам понимаешь, за каждым шагом не уследишь. Вдруг ее Шалман подловил. Крепко в оборот взял. Да на себя работать заставил… Сам подумай, какой это огромный плюс — свой человек в любовницах у врага.
— Да, плюс немалый, — кивнул Никита. Не настолько он был глуп, чтобы не принимать в расчет версии Сапунова.
— Вариантов несколько. Здесь в кабинете все чисто. Никто с видеокамерой не подберется. И в комнате отдыха тоже все в порядке. Но ведь Аллочка могла увести тебя к себе на квартиру. Ты там ее имеешь, а кто-то снимает тебя на пленку… И все, компромат готов. А если учитывать, как сильно ты дорожишь своей женой, компромат этот автоматически переходит в разряд убийственных. Да тот же Шалман веревки из тебя вить начнет.
— Ну, не веревки. Но кое на какие уступки идти пришлось бы, — кивнул Никита.
— Еще есть вариант. Ваши отношения с Аллочкой заходят очень далеко. О вашем романе узнают все. Драма, трагедия, все такое прочее… А потом хоп! И на почве безумной любви Аллочка убивает тебя. И сама кончает жизнь самоубийством… Естественно, убьет тебя кто-то другой. И ей на тот свет отойти помогут. Но ведь официальная версия будет одна: убийство на почве ревности… Сам знаешь, мода сейчас такая. Киллеры в открытую стараются не работать. Свои дела они чаще под такие вот убийства из ревности подводят. Про суицид я пока не говорю.
— Не хоронил бы ты меня заживо, — невесело улыбнулся Никита. — Я еще поживу…
— Конечно, поживешь. Пока я на страже твоей безопасности, тебе жить да жить. Куда ты отправил Аллочку?
— Домой.
— Тогда я за ней. Хочу лично поговорить с ней. Сам понимаешь, мне зевать нельзя.
— Вот и не зевай.
Сапунов направился к выходу.
— Эй, — остановил его Никита. — Ты зачем приходил?
— А-а, совсем забыл, — хлопнул тот себя по лбу. — Да насчет семьи твоей вопрос хотел поставить.
— А чем тебе моя семья не угодила?
— Да вот, узнал, что у нас «президентский люкс» на верхнем этаже свободен…
— Ну и что?
— А то… Предчувствие у меня. Очень нехорошее предчувствие. И Аллочка тому подтверждение…
— Короче?
— Я бы рекомендовал тебе вместе с женой и детьми перебраться в этот пентхаус.
— Зачем?
— Надежная охрана, это раз! Надежная охрана, это два! Надежная охрана, это три!..
— Заело пластинку?
— А вся моя работа — одна долгая затертая пластинка. Плюс предчувствие.
Нюх на опасность у Сапунова отменный. Кто-кто, а Никита знал это ничуть не хуже, чем он сам И он привык доверять его чутью.
Если над его головой сгущаются тучи, то действительно самый идеальный вариант — поселиться в отеле. Хотя бы на время. Пока обстановка не прояснится.
— Хорошо, я подумаю, — сказал Никита.
Сапунов ушел. Но долго одному Никите быть не пришлось. Появился Сергей Абрамович. Просто так он к Никите никогда не приходил. Только с важными деловыми проблемами. А проблема была. Очередной аврал.
Отель «Эсперанто» пользовался у иностранцев все большей популярностью. И, несмотря на достаточно высокие цены, отель никогда не пустовал. Жизнь била ключом. Иногда по голове. Как вот сейчас: практически все номера высшей категории — а они преобладали — оказались заняты. Никто не съезжал. А гости все прибывали…
«Эсперанто» — богатый отель. Номера первой категории здесь были куда в лучшем состоянии, чем многокомнатные люксы в некоторых других гостиницах. Но с этими номерами тоже проблема — не так уж их много.
Оставался еще пентхаус. Но Никита уже твердо решил поселиться в нем вместе с семьей. Он мог рисковать собой сколько угодно. И совсем другое дело, когда вопрос касается безопасности Марты и детей.
* * *
Марта занималась детьми. Вместе с ними красками раскрашивала картинки. Ей нравилось возиться с ними.
Зазвонил телефон. Марта не обратила на него внимания. Каким-то ведомым только ей чутьем она определила, что звонок не от Никиты. И не от родителей. А до остальных ей мало дела.
— Марта, это вас! — сказала Катенька.
