Выражение лица у нее сделалось строгим, глаза вспыхнули. Она положила ладонь ему на щеку.
– Макс, у нас долг друг перед другом. Я обещаю, что никогда не отгорожусь от тебя. Мы всегда будем все обсуждать.
Он поцеловал ее в уголок рта, сначала легонько, затем крепко. И перевернул ее так, что она оказалась под ним. После ее слов грудь у него распирало от полноты чувств. Но… не следует придавать этому излишнее значение. Его отношения с Элисон – это страсть, желание и их ребенок. Больше ничего. Чувствам просто нет места в этой ситуации.
Он снова окунулся в наслаждение ее телом, но слова, ею сказанные, не переставали стучать в мозгу. Она выкрикивала его имя на вершине восторга, и это затрагивало его душу, его очерствевшее сердце. Он не предполагал, что способен на это.
Элисон рассматривала себя в зеркале. Максимо подошел сзади и погладил ей живот. – Уже делается заметно, – сказал он. – Выглядит сексуально. – И потерся о шею, потом чмокнул в нежную впадинку за ухом. – Ты должна знать, что я нахожу тебя очень сексуальной.
Она знала. Максимо всю ночь доказывал ей, какая она сексуальная. Она открыла в себе ту часть, о существовании которой даже не догадывалась. Слишком долго она подавляла это в себе. Она доверилась Максимо и почувствовала такую свободу, какую и представить не могла. Но сейчас они не в постели, сердце ее по-прежнему не затронуто. Она сможет сохранить независимость, и при этом у них будут интимные отношения. Она не влюбится в него и не будет нуждаться в нем… помимо постели.
– А я – тебя. – Она повернулась и, обняв за шею, провела пальцами по скулам и подбородку. Он очень красив, и он – ее мужчина. – Я намерена потребовать, чтобы ты соблюдал брачные обеты, которые будешь произносить.
– Элисон, я сдержу то, в чем поклянусь. Зачем тогда давать обеты?
– Миллионы людей постоянно произносят такие же обеты, и это не гарантирует того, что обещания будут исполнены.
– Тебя, вероятно, удивит, но я знаком с тем, что ждет людей в браке.
Она поморщилась:
– Прости, но я уже говорила, что, если у меня возникнут вопросы, я их тебе озвучу. Я просто хотела, чтобы ты знал: я собственница.
Он натянуто улыбнулся:
– Я ценю твою откровенность. Если бы Селена разговаривала со мной, то мы, вероятно, не стали бы чужими. – Максимо отошел от Элисон к шкафу, вытащил футболку и натянул через голову. – Хотя, даже если удалось бы спасти наш брак, в результате это ничего не изменило.
– Макс, ты не смог бы спасти ее, если бы и находился там. Это был несчастный случай. В своем браке ты сделал все, что смог. Не твоя вина, что она замкнулась.
Он покачал головой:
– Она полагалась на меня. Мне следовало быть более внимательным, а я только раздражался. Я много работал. Предупреждаю: я не очень хороший муж и не очень-то умею разбираться в эмоциях. Я много разъезжаю, я весь в делах.
Элисон положила руку ему на плечо.
– Ты хороший человек, Максимо. Ты станешь хорошим мужем и замечательным отцом. По своей работе я расторгла столько браков, что думать об этом не хочется. И в Центре адвокатской защиты детей я насмотрелась на многих мужчин, которые были никуда не годными мужьями и отцами. Ты не такой.
– Элисон, ты знаешь меня всего три недели. У Селены заняло семь лет, чтобы разочароваться во мне.
– Думаю, все браки утрачивают свою привлекательность, если не стараться это сохранить, – твердо заявила она. – Но ведь у нас есть причины, чтобы пожениться и быть вместе.
– Ребенок. – Он снова положил ладонь на ее округлившийся живот.
– Да. Эта причина никуда не денется. У нас всегда будет общее – наш ребенок.
– И тебе этого достаточно?
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Должно быть достаточно. Разве не так?
Он уверенно кивнул:
– Да.
– Значит, мы постараемся, чтобы все сработало. Ради нашего ребенка. Мы создадим семью – важно только это. Когда я даю обещания, то держу их.
Максимо старался не обращать внимания на стеснение в груди, на голос в мозгу, порицавший его за то, что он допускает, чтобы эта женщина довольствовалась меньшим, чем того заслуживает.
– Таких, как ты, мало, – произнес он.
Она повела тонким плечиком.
