Элисон вцепилась в покрывало. То, что он с ней делает, пугает. Она чувствовала, что силы сопротивляться ускользают, что она готова перейти черту и если это случится с ней, то она бросится в омут с головой.
– Элисон, расслабься, – прохрипел Максимо, целуя ее в кудрявый холмик. – Я хочу, чтобы ты перестала сопротивляться.
– Нет, не могу.
– Можешь. Перестань думать. Я хочу, чтобы ты отдалась чувствам. – Он водил языком по ее телу, и язык оказался у нее… внутри. Бедра Элисон приподнялись, и он крепко их стиснул. – Я хочу, чтобы ты меня приняла. – И продолжил свои интимные ласки губами, языком, шепча любовные слова. Он погрузил палец в тугую плоть и осторожно нажимал в такт с движениями языка.
У нее вырвался стон.
– Элисон, все хорошо, – шептал он. – Расслабься. Ты можешь.
В голове у нее пустота, все опасения, все мысли куда-то исчезли. Все, что у нее осталось, – это чувства, ощущения того, что тянется к чему-то прекрасному, сияющему перед ней, но достать это у нее не получается. Она задвигалась, пытаясь приблизиться к непонятному безымянному явлению, и наконец дотянулась.
Рот у нее открылся в беззвучном крике, и она изогнулась, омываемая волнами оргазма. Мышцы внутри, вокруг его пальца запульсировали, неописуемое наслаждение продолжалось.
Когда все утихло, к ней вернулось сознание. Ей следовало устыдиться того, что он с ней делал!
– Не надо, – произнес Максимо, торопливо расстегивая рубашку.
– Что не надо?
– Не надо чувствовать неловкость. – Он отбросил рубашку, затем снял брюки и белье.
Элисон изумленно уставилась на это видение – мужское совершенство. Мускулистую грудь ей хотелось потрогать, а когда взгляд упал вниз, на его восставший член, она забыла обо всем, и о стыде тоже. Чего ей стыдиться, когда она видит своими глазами, какое она доставила ему удовольствие? Когда видит, как сильно он ее хочет? Мужчины не могут так притворяться, и ее охватила гордость, женская гордость: ведь это она – причина его настолько неприкрытой страсти.
Он встал с кровати и подошел к комоду – там стояло несколько подсвечников. Элисон залюбовалась его поджарой фигурой с крепкими ягодицами. Максимо достал из верхнего ящика зажигалку и взял в руку одну из свечей.
– Зачем это? – спросила она. Ей не терпелось снова ощутить его ласки и поцелуи.
– Чтобы создать настроение, – с улыбкой ответил он.
– Нет на это времени. – Она вынырнула из платья. – Я хочу тебя сейчас.
Максимо в три шага оказался около нее… и на ней. Он развел ей ноги, воспламенив ее кожу прикосновением своего бедра. Она поцеловала его и потерлась грудью о его грудь. Как же приятно лежать с ним обнаженной, касаться его своей кожей, прижиматься к нему плотно-плотно. Это оказалось самым восхитительным ощущением на свете. С Максимо ей ничто не угрожает. Ничто. Она интуитивно это знала.
Он потерся членом о мягкие складочки ее лона. У нее внутри сочится влага, она готова принять его после того первого одурманившего оргазма. И когда он начал погружаться в нее, боли она не почувствовала. Элисон смотрела на Максимо. Лицо его было напряжено, жилы на шее натянулись от усилия не двигаться слишком быстро.
Она обвила ногой его ногу, побуждая его не останавливаться. И тогда одним движением он полностью погрузился в ее лоно. Она зашевелилась, чтобы облегчить давление.
Он приподнялся, а когда его член опять оказался у нее внутри, то было уже легче, мышцы расслабились, впуская его. В третий раз все неудобства исчезли. Она стонала от удовольствия. Сладкое томление от приближающегося оргазма разливалось по низу живота.
– Макс… – выдохнула она, выгибаясь под ним.
Он уткнулся лицом ей в шею. Движения у него были резкие, неистовые и… восхитительные. Они оба шептали ласковые слова любви. Элисон чувствовала, что развязка близится, и она была к этому готова.
Если первый испытанный ею оргазм освободил ее от страхов, то сейчас это был взрыв чувств. Хриплый крик вырвался у нее изо рта, она с головой окунулась в восторженное удовольствие. Он в последний раз вонзился в нее, крепко и жарко поцеловал в губы, но не отпустил от себя, пока не утихли громкие удары сердца и у нее, и у него.
