— Как угодно. Это твоя гостиница. Твой бизнес.
— Я предложил тебе долю в нем.
— А я отказалась. Спасибо, — добавила, как бы спохватившись, Жози.
Это ее вежливое «спасибо» разозлило его не меньше, чем отказ выйти за него замуж.
— Когда будешь уходить, не хлопай дверью.
Она развернулась и пошла, а он так и остался стоять.
Вне себя от ярости, Сэм смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом. Тогда он, тяжело ступая, прошел в кухню, с силой толкнул дверь в коридор и оказался в холле гостиницы. Он едва сдержался, чтобы не нагрубить всем постояльцам, которые в тот момент оказались на его пути. Однако на большее его хороших манер не хватило.
Он со всего маху распахнул парадную дверь. Еще чего! Не спорь с ней, да еще и дверью не хлопай! Тоже мне штучка! Он просто весь кипел от негодования.
Все произошло именно так, как она и предполагала.
Даже хуже.
Он попросил ее выйти за него замуж. Потому что он джентльмен. Потому что он человек, который не уклоняется от выполнения своего долга. Потому что, наконец, он просто добрый человек.
У него были все качества, которые она хотела бы видеть в своем муже.
Но увы, Сэм не для нее.
Он достаточно честен, чтобы не лгать, потому прямо объявил, что не любит ее!
Жози стояла около окна и из-за приоткрытой занавески смотрела вдаль. За лужайкой перед домом был хорошо виден обрыв, нависавший над городом. Там сейчас стоял Сэм, ссутулившись, засунув руки в карманы джинсов. Ветер слегка теребил его коротко подстриженные волосы. Выглядел он разбитым и несчастным.
Может, до него еще не дошло? Ну, когда поймет, будет ликовать от радости.
Хотя даже и в этом случае не избавится от сознания своей ответственности. Ему захочется все сделать правильно. Таков уж Сэм. Всегда таким был. Не он ли пришел ее утешить, когда Курт подвел ее, оставив одну в день рождения?
Она отогнала от себя эту мысль. Семь месяцев она этим утешалась. Надеялась. Мечтала… О Боже, ну почему она такая дура? Обещала же себе выбросить эти глупости из головы. Теперь сомневаться не приходится, все кончено.
Завтра им обоим полегчает. Конечно, он о своем долге не забудет, но на сей раз он не станет впадать в крайность и предлагать замужество. Ограничится тем, что предложит материальную помощь в воспитании ребенка. Даст ребенку свое имя. Может, даже учредит трастовый фонд. Она грустно улыбнулась. Похоже, у ее ребенка будет трастовых фондов не меньше, если не больше, чем игрушек.
Верный себе, скорее всего, оговорит свое право брать летом ребенка на две недели.
Она не станет возражать. Это действительно его право. Она будет с ним вежлива и выкажет должным образом свою признательность. А он втайне будет вне себя от счастья, что так легко отделался. Безусловно, внешне этого никак не покажет. Сэм Флетчер слишком хорошо воспитан. Все будет очень цивилизованно.
А она на всю жизнь окажется связанной с ним.
Ей будет очень тяжело, но она все вытерпит ради своего ребенка.
А может, ради себя самой? — с насмешкой вопросила себя Жози, слегка покачиваясь взад-вперед и не отрывая взгляда от единственного мужчины, которого по-настоящему любила.
Если быть до конца честной перед собой, придется признать: ей отнюдь не противна мысль о том, что Сэм постоянно будет присутствовать в ее жизни.
Конечно, это совсем не то, что выйти за него замуж. У нее и мысли не было принуждать его к супружеским отношениям, требующим любви.
Но знать, что с ним, где он, чем занимается, — это совсем другое дело.
Ей достаточно просто знать…
Она сказала «нет»?
Нет?!!
Сэм все еще не мог в это поверить.
Впрочем, чему тут удивляться? Кажется, женщины взяли за правило отвечать ему отказом. Сначала Иззи, теперь Жози. Это уже становится закономерностью.
Он заставил себя сделать глубокий вдох, но это не помогло снять напряжение. Сэм вышагивал взад-вперед по краю обрыва; внизу, в деловой части города, кипела жизнь, но он ничего не замечал. Думал только об одном: этот вечер, этот день — нет, лучше сказать, вся его жизнь превращается в одно сплошное несчастье.
Раньше ему казалось, что с ним не так уж трудно поладить. Он дал бы жене все, о чем только можно мечтать.
