— У меня нет нужды прибегать к яду, — высокомерно проговорил тот.
— Вот и прекрасно, — с облегчением сказала Эмма.
— Я могу стать начальником в этом доме и без таких…
— Слугами распоряжается мистер Клинтон, — повторила Эмма. — Он служит барону уже много лет.
Ферек внимательно посмотрел на нее и перестал хмуриться.
— Клинтон пользуется расположением вашего супруга?
— Д-да, — ответила Эмма, которой не нравилось выражение глаз Ферека.
— И он служит в этом доме очень давно?
Эмма опасливо кивнула.
— Может быть, еще с тех пор, когда господин был мальчиком?
— Не знаю. Возможно.
— Ага! — Ферек кивнул, словно наконец-то разгадал мучившую его загадку.
— Так ты понял, что я сказала? — спросила Эмма.
Ферек улыбнулся, и Эмме это совсем не понравилось. Но он сказал только два слова:
— Да, госпожа.
— Ты перестанешь рассказывать истории?
— Конечно, госпожа. Я исполню все ваши повеления. — И, прижав руку к массивной груди, он низко ей поклонился.
Надо только знать, как тобой повелеть, — скептически подумала Эмма.
Ферек считал, что имеет полное право делать все, что она ему не запретила.
— Повторяю: ты должен следовать правилам, заведенным в этом доме, — добавила Эмма.
— Я старался им следовать. Но все время на моем пути попадается что-нибудь, чего я не понимаю.
Конечно, он был воспитан совершенно в другом духе, — подумала Эмма, и ее кольнуло чувство вины. — Откуда Фереку знать, что принято в Англии?
— Если ты что-нибудь не понимаешь, спроси меня.
— Хорошо, госпожа. Спасибо. Вот, например…
— Что?
— Джон говорит, что он собирается обломать Нэнси. Что это значит?
Эмма искала слова:
— Ну, как бы это сказать…
— Мне кажется, что у него нечестные намерения.
— Гм…
— Мне нравится Джон, и я не хочу его убивать, — серьезным тоном заявил Ферек.
— Убивать?!
Гигант с удивлением смотрел на нее.
— Но должен же я защитить честь дома!
— О!..
Насколько все было проще, когда у нее не было своего дома. Тогда они с Фереком прекрасно ладили. Он скрещивал на груди огромные руки и свирепо глядел на любого, кто осмеливался проявлять к ней неуважение. Обидчика как ветром сдувало. Но мистера Клинтона ветром не сдует. Не сдует и Джона с Нэнси.
— Никого убивать я тебе не позволю, — твердо сказала Эмма.
— Но…
— Об этом и речи быть не может, Ферек. Выкинь этот вздор из головы. В твои обязанности не входит защищать честь дома. Это мое дело.
Ферек посмотрел на нее с сомнением:
— Разве в Англии честь дома защищает хозяйка?
Эмма кивнула.
— Но вы же не умеете драться. Как вы накажете бесчестного человека, который пытается совратить ваших прислужниц?
— Для этого есть законы, — заявила Эмма с большим убеждением в голосе. — Главное, Ферек, что тебя это не касается. Понятно?
— Сколько же в Англии законов! — ответил Ферек, качая головой. — Как вы ухитряетесь их все помнить?
— Мы этому обучены, — вывернулась Эмма. — Обещай мне, Ферек, что ничего не будешь делать, не посоветовавшись со мной.
Ферек горестно вздохнул:
— У меня голова идет кругом, госпожа. Разве я вас плохо охранял по дороге в Англию?
«Да, если бы не он, я бы живой сюда не добралась, — признала Эмма. — И за это я ему благодарна».
— Ты меня прекрасно охранял.
— А теперь я вам не нужен. Вас охраняют ваш муж и его слуги.
Он был прав, и Эмма почувствовала себя виноватой.
— Ты всегда будешь моим спутником и защитником, — объявила она.
Лицо Ферека расцвело в улыбке.
— Но ты должен меня слушаться, — поторопилась добавить Эмма. — И я не желаю слышать, что ты собираешься кого-то убивать.
— Конечно, госпожа. Вы приказываете — я повинуюсь.
И Ферек опять поклонился.
— И не забывай, что начальник здесь мистер Клинтон, и ты должен его слушаться.
Ферек благостно улыбнулся.
— Конечно, госпожа.
Эмма задумчиво посмотрела на него. Он говорил таким тоном, словно не придавал всему этому особого значения. Но Эмма знала, что он не хочет подчиняться Клинтону. Опять что-то задумал, догадалась она.
— Запомни: в этом доме слугами распоряжается мистер Клинтон, — еще раз повторила она.
— Да-да, понял.
— Ты с этим согласен?
— Конечно, госпожа.
Но в глазах у Ферека мелькнула какая-то хитрая искорка, и Эмма осталась в сомнении. Она не знала, что еще ему запретить, и дала себе слово не спускать с него глаз. Потом вздохнула, зная, что это невозможно. На какое-то время можно быть спокойной. Сразу после выговора он вряд ли затеет что-нибудь. Так что можно спокойно выпить чаю и лечь в постель. Больше вроде ничего случиться не может. Эмма потянулась, предвкушая мягкую подушку под звенящей головой, чистые простыни, блаженную расслабленность.
