Они стояли и, замерев, смотрели друг на друга, словно виделись впервые. Только шум дождя и потрескивание веточек нарушали тишину. Напоенный ароматом моря и сосен теплый воздух сладостно овевал их кожу.
— Ты похожа на сирену, — наконец прошептал Колин.
— А кто ты? — прошептала в ответ Эмма. — Дух леса?
Снаружи донесся резкий крик чайки. Одна из лошадей переступила копытами по каменному полу. Другая фыркнула. Эти звуки разрушили сковавшие Эмму чары, и она спросила, кивнув на животных, которые закрывали от них выход из пещеры:
— А что они, по-вашему, обо всем этом думают?
Колин провел рукой по лицу.
— В Треваллане о нас, наверное, беспокоятся. Неизвестно, сколько продлится этот дождь. Может, поедем все-таки домой?
Эмма не спорила. Ей вдруг ужасно захотелось в спокойный, обжитой Треваллан. Она подошла к кучке размокшего бархата, который недавно был амазонкой, вытащила из нее юбку и подумала, как кстати сейчас был бы пакетик булавок.
К тому времени, когда они более или менее прикрыли наготу, дождь начал стихать. Но при всем том барон Сент-Моур и его баронесса вернулись в свой величественный дом в скандальном облачении. На Эмме были камзол Колина и промокшая бархатная юбка, которая все время норовила сползти с ее бедер на землю. Волосы у нее были в дичайшем беспорядке. На Колине были промокшая льняная рубашка и бриджи, которые, казалось, сели на несколько размеров. Шейного платка вообще не было.
— Господи! — воскликнула, увидев их, экономка. — Как вы думаете, — спросила она испуганно у камердинера, — они рассердятся на меня за амазонку? Когда я ее принесла, она как будто была в порядке.
Реддингс посмотрел на Колина, которого знал десять лет и видел во всяком виде, потом на его жену, за которой он с интересом наблюдал все последние дни, и сухо заметил:
— По-моему, они меньше всего беспокоятся об амазонке.
Миссис Трелони бросила на него укоризненный взгляд и поспешила на помощь Эмме.
— Жаль, что вы не взяли с собой горничную, миледи, — сочувственно сказала она.
Эмма истерически хихикнула. У нее был только один слуга — Ферек, и он очень даже хотел поехать с ними в Треваллан. Но она решила, что для медового месяца он не самый подходящий спутник.
— Первым делом вам надо принять горячую ванну, — продолжала экономка.
Она взглядом приказала стоявшим поблизости служанкам готовить ванну, а сама повела Эмму наверх, чтобы поскорее стащить с нее лохмотья.
Когда через несколько часов Эмма и Колин встретились за обедом, оба были вполне респектабельно одеты. С достоинством заняв свои места за столом, они принялись за трапезу. Манеры их были безукоризненны, но ели молодожены мало и разговор за столом не вязался. Когда один из них произносил какую-нибудь невинную фразу, а другой поднимал глаза, чтобы ответить, вдруг наступало напряженное молчание. Оба быстро отводили глаза, совершенно забыв, о чем шла речь.
— Устали вроде, — заметил один из лакеев, возвращаясь с подносом на кухню.
— Как бы не подхватили простуду, — отозвалась повариха. — Пробыть столько времени под дождем. Надо приготовить им горячий поссет[4].
Встав из-за стола и пройдя в дверь, которую ей открыл лакей, Эмма поняла, что не знает, куда идти. Сидеть одной в огромной гостиной ей совсем не хотелось. Глупо соблюдать городские условности здесь. Да и вообще ее томило какое-то беспокойство, и она была как на иголках.
Эмма поднялась к себе, взяла шаль и вышла на террасу. Туч на небе уже не было, и каменные плиты пола высохли. Она ходила по террасе, размышляя о том, что произошло в пещере. Почему ее преследует образ полуобнаженного Колина? Как ни старалась Эмма отогнать мысли о Колине, у нее ничего не получалось: то она представляла, как гладит его грудь, то вспоминала нежность его ласк и поцелуев. Эмма была потрясена глубиной и силой своего желания. Но она боялась верить себе. Подобные чувства опасны, они затмевают рассудок, искажают реальность и толкают человека на ужасные ошибки. Уж этому-то ее научили годы страданий. Да, сейчас она находилась в совершенно ином положении, но нельзя забывать, что ее замужество не что иное, как товарищеский союз, и Колин, судя по всему, не очень-то рвется к ней в постель.
