— Пандора когда-то рассказала мне секрет, но я забыла. Кроме того, достаточно лишь завернуть за угол, чтобы нас никто не видел. — Синтия решительно двинулась вперед, не сомневаясь, что он последует за ней.
— Вы ищете уединения? Должен признаться, вы заинтересовали меня, мисс Уитерли.
Синтия свернула направо.
— Достаточно. Сейчас, — она даже хлопнула в ладоши от удовольствия, — раскройте сверток.
Макс быстро выполнил ее просьбу.
— Это чаша для вина, она выглядит слишком большой, но это действительно чаша.
— Из Греции? — Макс с любопытством разглядывал ее В диаметре почти тридцать сантиметров, с двумя ручками и круглым основанием. На черном фоне оранжево-красная полоса, на которой виднелись черные фигурки. — И очень старая.
— Да, она древняя. Посмотрите на рисунок.
— Интересный, — пробормотал Макс.
— Боже мой, милорд, он не просто интересный! — Синтия подошла ближе и провела пальцем по боку чаши. — Видите? Этот джентльмен — не помню его имя — Тез… какой-то, но это не важно. Посмотрите, с кем он борется.
— Похоже на быка. — Трент внимательно разглядывал изображение.
— Это и есть бык. И не простой. Я расскажу вам эту историю позже, но это бык с Крита, — торжествующе объявила Синтия.
— Бык с Крита, — медленно повторил Макс и улыбнулся:
— Критский бык.
— Поздравляю, — просияла Синтия. — Вы получили еще одно очко.
Его улыбка погасла.
— Я не могу его принять.
— Почему? — поражение спросила Синтия.
— Это неспортивно.
— Неспортивно? — Синтия презрительно фыркнула. — А купить золотой рог или взять нижнюю рубашку у пожилой женщины — это спортивно?
— Это другое, — хмуро возразил Макс.
— Чепуха! — отмела его слова Синтия. — Кроме того, критские быки не валяются где попало.
— Где же вы взяли этого?
Синтия помедлила с ответом. Чашу ей дала мать Пандоры, которая прекрасно знала, что она передаст ее Тренту. Пандора явно будет недовольна. Чем меньше он будет знать, тем лучше.
— Это подарок. Мне его подарили, а теперь я дарю его вам.
— Это даст мне пятое очко, — пробормотал Макс, поворачивая чашу в руках. — И все же…
Ну и упрямый же он!
— Если вы считаете, что не можете принять подарок…
Синтия выхватила чашу из рук Макса, отошла с ней на несколько шагов и поставила на землю. Затем повернулась к нему и прижала руки к щекам.
— О нет, только посмотрите! — Она указала на чашу. — Бык! Без сомнения, с Крита. О, я думаю, что кто-то должен укротить его!
Лорд Трент несколько мгновений смотрел на нее с выражением удивления на лице — так смотрят на тронувшегося умом человека.
Синтия вспыхнула.
— Я повторяю, неужели никто не укротит это чудовище? — Она повысила голос. — Быка! С Крита!
— Укротит? — Его глаза расширились, и он рассмеялся. Затем шагнул вперед и поднял чашу.
— Отлично, милорд! — зааплодировала Синтия. — Никогда не видела, чтобы так быстро укрощали быка.
— Спасибо, мисс Уитерли. Принимаю ваш комплимент, — на его губах появилась слабая улыбка.
Глава 14
ВЫНУЖДЕННЫЕ СООБЩНИКИ
Пандора с изумлением смотрела на него.
Много лет она не вспоминала об этом человеке. Ее утешала надежда, что он навсегда исчез из ее жизни.
Лорд Болтон отвесил ей театральный поклон.
— К вашим услугам, мисс Эффингтон.
— Я не хочу, чтобы вы были к моим услугам. И более того, я не хочу, чтобы вы были здесь.
— Меня пригласили, — сухо сказал он.
— Пригласили? Ха! И кто же?
— Ваша мать.
— Мама? — Пандора была готова взорваться. — Сначала Трент, затем вы. Как она могла?
Лорд Болтон пожал плечами.
Последнее, что она могла ожидать, когда зашла в библиотеку, чтобы поговорить с отцом, так это встреча со своим прошлым. Ее жизнь и без того слишком запутана, и ей не нужны те неприятные, полузабытые воспоминания, которые будил в ней этот человек.
Лорд Гарольд кашлянул.
— Думаю, вам есть о чем поговорить, хотя не рискну оставить вас наедине. Слуги отказываются счищать кровь с ковров.
Он с улыбкой подхватил свой бокал и отошел.
Пандора, скрестив руки на груди, оглядела лорда Болтона. Сейчас она вспомнила, каким красивым он когда-то казался ей. Она вынуждена была признать, что последние пять лет сослужили ему хорошую службу. Уверенность, приобретенная им с возрастом, сделала его еще привлекательнее. Но он все равно остался занудой.
