— были сброшены в реку Теша создателями советской атомной бомбы на Маякском химическом комбинате, не обозначенном ни на одной карте.
(Позже это место получило название «Челябинск-65» — ред.)
Данные Челябинского института физики и биологии
ЦИТАТА: «Русские, татары, башкиры, живущие в этом регионе, продолжали употреблять воду из Теши для питья. Десятки тысяч людей не были предупреждены об опасности — ежегодно они подвергались облучению мощностью в 350 рэм. От населения поступали массовые жалобы — люди заболевали во всем регионе: белокровие, раковые опухоли… Нам же было велено ставить диагнозы „высокое кровяное давление“…»
М.Козенко, руководитель клиники Челябинского института физики и биологии. «Московские Новости», август 1992 г.
«Вода реки была заражена на протяженности в тысячи миль по ее течению. Эвакуация населения началась лишь в 1953 году и затянулась на 8 лет. Максимально допустимая доза для работников атомных электростанций на Западе — 5 рэм в год. Даже сегодня счетчики Гейгера, погруженные в воду Теши, показывают радиацию 1700 микрорентген в час — в сто раз больше допустимого».
«Лос-Анджелес Таймс», 3 сентября 1992 г.
…Вернемся, однако, на Украину. Наш концерн — это не только пять атомных электростанций Украины. Да, да — на Украине пять АЭС: Чернобыльская… Южноукраинская… Запорожская… Хмельницкая… И Ровенская. На самих станциях работают 25 тысяч человек обслуживающего персонала. Первоначально в наш концерн вошли 18 предприятий — в их числе проектные институты, предприятия, которые занимаются ремонтом атомных станций, снабженческие организации.
Вот эти 18 предприятий и стали учредителями концерна. А сейчас у нас трудятся около 75 тысяч человек. Причем, я не думаю, что наш концерн есть окончательная структура управления атомной энергетикой на Украине: вероятно, позже мы все-таки найдем наиболее рациональную структуру.
В каких сегодня условиях работают наши 75 тысяч сотрудников? Концерн, учитывая инфляцию, пытается разумно регулировать отпускные цены на электроэнергию и, естественно, заработную плату. В этом мы стараемся не отставать, например, от шахтеров. Правительство идет нам навстречу, оно понимает — что такое атомная станция.
Медицина? У нас она была плоха по нынешним зарубежным меркам — но это лучшая в нашей стране медицина…
Питание? Пусть плохое, по нынешним понятиям Запада, но это было лучшее питание для нас. У нас были прекрасные санатории, может быть, даже лучшие. Но сегодня, субъективно или объективно (даже, скорее, объективно) идущие процессы пытаются эту систему подорвать. И мы, как концерн, ставим одной из своих основных задач сохранение сложившейся десятилетиями инфраструктуры. Если сегодня от нас побежит народ — нам его больше взять негде. Чернобыль мы поднимали всем Советским Союзом. Сегодня же взять людей негде… А ведь атомная станция, даже остановленная, без грамотных специалистов — это беда, опасность…
Товары… Сегодня рынок, можно сказать, насытился. Хоть немножко неприятно, что товары не украинские и даже не российского производства… До нью-йоркских магазинов, конечно, далеко, но уже нельзя сказать, что мы, выходя на базар, не сможем купить сала или мяса. Как и нельзя сказать, что мы приходим в магазин — а там нет хлеба. Но когда буханка хлеба в Киеве стоит восемь, а сейчас, говорят, шестнадцать рублей, то вы догадываетесь, что это…
Сегодня у вас тоже секретов особых нет, и мы можем изучить весь зарубежный опыт. Правда, он очень разный: здесь, в США, большинство атомных станций частные, а во Франции, например, несмотря на то, что там тоже капитализм, ни одна атомная станция не принадлежит частным владельцам — все они государственные. Так что выбор достаточно широкий, и мы должны найти какой-то оптимум. Я думаю, главное — это не повторить тех ошибок, которые мы уже совершали. И структурных — тоже.
Атомная энергетика в СССР чего только не пережила: принадлежала она и Министертву среднего машиностроения, и Министерству энергетики СССР. Потом, если вы помните, организовали Министерство атомной энергетики СССР — это было после чернобыльских событий… А потом снова передали атомную энергетику в Министерство среднего машиностроения — правда, ему дали другое название: Министерство атомной энергетики и промышленности, но, в принципе, суть не менялась.
