Нельзя сказать, что она вообще не воздействует на природу — и следить за тем, как она расходится по акватории океана, необходимо. Этим наша служба и была занята: мы — химики, биологи — выходили на судне в океан на несколько дней. Забирали там пробы воды, производили замеры, анализы. Потом принималось решение — например, добавить хлорку в отбросы, чтобы уничтожить какой-то вид бактерий…
По-настоящему же моя американская эпопея началась в 80-м — тогда меня неожиданно пригласили в Техас, в Сан-Антонио, где проводился первый Всеамериканский симпозиум о влиянии речных вод на сопредельные части моря. Я должен был сделать на нем доклад по своему советскому опыту — как его следует учесть здесь: может ли схожая ситуация сложиться в Соединенных Штатах. Оказалось — может, да еще как! И мои выводы легли в основу рекомендаций, сделанных участниками симпозиума американскому правительству.
Отступление третье, дополняющее рассказ Розенгурта
Мой домашний почтовый ящик невелик. Какая сюда приходит корреспонденция — счета да редкие письма из Москвы. Поэтому, когда я наощупь вытаскиваю из него плотные тяжелые конверты, я почти наверняка знаю — от Розенгурта. Большей частью так и оказывается. На конвертах чернильный штамп с обратным адресом, а внутри — страницы ксерокопий его новых выступлений в прессе, ответы Больших Начальников Серьезных Учреждений, дающих самую высокую оценку Мишиным исследованиям, и их заверения в полном сочувствии к его призывам — СПАСТИ СРЕДУ НАШЕГО ОБИТАНИЯ! Спасти, пока не поздно. Пока ситуация не повторила уже случившееся на значительной части территории бывшего СССР.
Не дай Бог, если придется писать — бывшей территории…
Вот один из таких документов, прошлогодний: президент Американской Академии наук благодарит Розенгурта за его усилия и заверяет — такого здесь произойти не может… Потому хотя бы, что там были политические причины, приведшие к разрушению природы, а у нас, в Штатах, они отсутствуют. И Академия наук постоянно напоминает правительству… ну, и так далее. Так что, еще раз большое вам спасибо, но, пожалуйста, спокойнее, господин Розенгурт — бить в колокола повода пока нет.
Выходит, реки бывают социалистические и капиталистические — а с последними случиться ничего не может…
Но вот еще один документ, более ранний: ноябрь 87-го года, стенограмма слушаний Комитета по морской торговле и рыболовству Конгресса США. Вернее, ее часть с текстом доклада Университета Сан-Франциско, свидетельствующим о катастрофическом состоянии водных ресурсов Калифорнии. В 1987-м! И вот другой документ, датированный уже 90-м годом — статья в «Лос-Анджелес Таймс» о состоянии природы в Калифорнии.
Читатель, внимание: приводимые цифры взяты автором публикации из официальных документов. «…98 процентов лесов, прилегавших к рекам и водоемам штата, больше не существует. 99 процентов травяного покрова, когда-то покрывавшего его прибрежные угодья, уничтожено. 95 процентов лугов вместе с растительностью и животным царством в тех же регионах перестали быть…»
…Но если бы человеку оставалось всего 2 процента площади от обычной, на которой он привык жить — он оказался бы в стенном шкафу! — восклицает автор этой публикации. А природа? Другие штаты, замечает он, не в лучшем положении: Колорадо… Аризона… Юта… Уровень рек резко упал, загрязнены они чудовищно — гибнет рыба, моллюски, словом, все живое.
Господин президент Академии, дорогой господин президент — рано еще бить в колокола? Или пора?
* * *
— И случилось так, — продолжал рассказывать Миша, — что тезисы моего доклада в Сан-Антонио оказались как нож в спину ряду весьма и весьма влиятельных лиц. Знаешь, сколько здесь заинтересованных в максимальном использовании ресурсов пресной воды — у нас, в Калифорнии, в Техасе, в других южных зонах Штатов? Их политика в точности копирует ту, что уже реализована в Советском Союзе — и ведет она к тем же катастрофическим для природы последствиям. А их знание происшедшего там равнялось нулю — может, только это и есть им оправдание.
Кто они? Представители крупного сельскохозяйственного капитала. Нефтяные гиганты «Шелл», «Шеврон» и «Юнион-76», владеющие землями в сельскохозяйственных и промышленных районах. И — штатные власти, находящиеся под влиянием и тех, и других.
