Сага о воде
Михаил Розенгурт
Вода благоволила литься…
Л.Мартынов
Хотя, почему — только о воде? Да, в Калифорнии случилось пять засушливых лет. Пять лет подряд… Значит, прежде всего — о ней.
С минувшего декабря трижды уже обрушивались на Калифорнию ливни, переполнив собою пустые русла забытых речушек: их берега вдруг опустились и стали вровень с несущимися меж них потоками мутной воды. А в ней — оползшая с окрестных каньонов глина, обломки деревьев, смытые со стоянок трейлеры. И, порой, — тела людей, не успевших уберечь себя от нежданной беды.
Но… дожди пролились не там, где были желанны прежде всего. А могли бы — выпав снегом на горные склоны Восточной Сьерры, задержаться там, чтобы весною, стекая в долины, пополнить оскудевший водный рацион штата, называемого больше по привычке «золотым». Пока же резервуары, что хранят запасы воды, наполовину пусты. И почти одновременно со сводками о ходе спасательных работ из районов Лос-Анджелесского графства и курортной Вентуры, объявленных губернатором зоной стихийного бедствия, радио передало давно заготовленное постановление местных властей: подача воды для полива в треть северокалифорнийских агрохозяйств полностью прекращается.
Это — после таких-то ливней?..
Вот и сегодня… Второй этаж — он же последний, и мне хорошо слышно, как по крыше рассыпается внезапными порывами дробь некрупных пока капель. Дождь приходит по несколъку раз в день, и тогда перспектива окрестных улиц, открывающаяся из окон комнаты, где я работаю, делается зыбкой, неясной. Пока он несильный. Ливень обещают ближе к ночи.
А воды по-прежнему не хватает. Ее хватает только на такую вроде бы роскошь, как мытье цементных тротуаров и двориков — предмет гордости калифорнийских домовладельцев. Вот мы уже меняем сложившиеся десятилетиями привычки: например, получасовой утренний душ… теперь укладываемся минут в десять, так ведь? Или — многократный в течение суток полив клумб и газонов. Еще бы: едва наступил новый год, главный поставщик этой дефицитной жидкости — Департамент воды и электричества Лос-Анджелеса потребовал увеличения расценок на нее больше чем на десятую часть нынешней стоимости.
Вообще-то, живя в Штатах, мы научились полагаться на действенность законов экономики. Например, такого: цены на продукт могут подниматься вместе с ростом спроса на него. Оказывается — не всегда. Возьмем Лос-Анджелес. Потребление воды здесь упало, причем существенно — на треть. В результате, в казну «водяного», простите, департамента, поступило меньше денег.
Содержать многолюдную команду чиновников, ведающих распределением воды, стало не на что. Ну, и?.. Меньше работы — скромнее штат. Не в нашем случае: на три процента вода все же подорожала. Чаю мы, конечно, от этого меньше пить не станем и насовсем с утренним душем не распрощаемся, но все же…
Отвлечемся ненадолго. Вот пришло из России сообщение: газеты, из-за условий свободного рынка поставленные на грань банкротства, получат от государства субсидии. Что значит — от государства? Это значит — из карманов его граждан, платящих налоги. Наверное, было бы правильнее сказать российским газетчикам: ребята, лафа кончилась, затягивайте пояса — достойные выживут. Однако трудно, даже невозможно оказалось расстаться с привычной кормушкой — и вот ростки социализма снова пробиваются сквозь грунт на едва только прокладываемой тропке, которая еще могла бы вывести страну из тупика. Могла бы…
Но это — там. И при всем нашем новом опыте, все же не нам их учить отсюда. А вот как оценить шаги наших с вами муниципальных властей, ведущих лос-анджелесский регион проторенным путем социализма?
О, если бы только лос-анджелесский. Но — это не только же о воде…
Миша, Миша. Беспокойный Миша Розенгурт — не надо (хотя все же ты, наверное, вправе) сердиться на меня! Ну да, отобрал я у тебя тогда полный воскресный день. А ты мог бы провести его не в тесной квартирке, заваленной к тому же картонными ящиками и чемоданами — ты готовился на следующей неделе оставить ее, вселяясь в свой, первый для тебя в Америке, именно свой дом. Тогда — минувшей весной, почти год назад. А я заставил тебя открыть эти коробки, поднять и перелопатить груды бумаг, составивших твой многопудовый архив. И я заставил тебя в этот день как бы заново пережить эпопею твоей борьбы с вечным и непоборимым Голиафом государственной бюрократии.
