Меня разбудил собачий лай. Иногда, по ночам пес Гвенвилл лаял, но сейчас он бросается грудью на дверь и рычит. Подкинув в жаровню щепок, снимаю со стены меч и открываю дверь.
Дома на краю деревни горят.
Пес выскочил из дома, я вышел за ним. У плетня, с топором в руках притаился Габ. Слышу конское ржание и стук копыт. На улице появились всадники.
Человек десять остановились у плетня и, спешившись, полезли во двор. Габ ударил одного из них топором и тут же упал, пронзенный копьем.
С криком атакую не прошеных гостей. Двоих удалось упокоить сразу. Остальные во двор не полезли. Беспокоясь о Гвенвилл, возвращаюсь в дом и запираю дверь.
Прислушался. На дворе тихо. Поднимаюсь наверх и вижу затаившуюся у окна Гвенвилл с луком в руках.
— Если их много, в доме не отсидимся. Все равно сожгут. Нужно выходить сражаться или бежать. — Говорю тихо, словно нас кто-нибудь может услышать.
— Возьми в сундуке броню и одевайся, — отвечает Гвенвилл уже не заботясь о скрытности.
— А ты?
— Кто-то должен охранять дом. Я позже. Давай, быстрее.
Из сундука у кровати Гвенвилл я достал короткую кольчугу, серебряный пояс и шлем — шишак с личиной, украшенный конским хвостом. Надел. Повесив на пояс ножны с мечем, взял копье.
— Я готов, собирайся.
— Иди на двор, я быстро, — ответила Гвенвилл, не отрывая взгляда от окна.
У плетня стояли кони. Я вышел на улицу и увидел их хозяев, пронзенных стрелами Гвенвилл.
В метрах пятидесяти по улице от дома, за телегами собрались мужчины селения, вооруженные рогатинами и топорами. Заметив меня, они закричали — «хэй!», потрясая оружием.
Когда ко мне присоединилась Гвенвилл, я увидел на ней только штаны и куртку из толстой воловьей кожи. На плече — перевязь с колчаном, набитым стрелами.
Она приказала крестьянам идти за нами. Сев на коней пришельцев, в сопровождении «колхозников» мы не спеша, двинулись к догорающим на краю деревни домам.
Врагов там уже не было. Только трупы деревенских и собак. Пришельцы, убив пастухов, угнали с пастбища табун лошадей и овец. От жадности, решили заглянуть в деревню. Понеся потери, в основном от нас, свалили с добычей.
Народ разошелся готовиться к погребению погибших. Но не все ушли. С десяток крестьян стояли на улице, словно чего-то ожидая.
Гвенвилл, отсекла голову у трупа и водрузила ее на плетень, не спеша, подошла ко второму. Крестьяне потащили обезглавленное тело к реке.
Я равнодушно взирал на дикий ритуал, мысленно обращаясь к местным Богам: «Славьтесь, это для Вас украшается человеческими головами плетень!». Странно, но с каждой отсеченной головой, я будто чувствовал прилив сил
Закончив с врагами, Гвенвилл вознеся к небесам окровавленные руки, поклялась Марсу (!) отомстить инсубрам (кельтское племя, соседи бойев), посмевшим напасть на деревню.
Потом мы хоронили Габа. Вначале сожгли, положив рядом с телом топор, потом останки захоронили на холме у рощи.
На душе сребут кошки. Гвенвилл весь день молчит. Завтра, с утра собирается в Мутину к отцу, за войском. Я с ней, куда деваться. Теперь точно на войну попаду.
