- Тебе, вероятно, следует прислушаться к его желанию, - сказала Алексис, садясь рядом с Аланой.
- Мне бы очень хотелось, чтобы Одри была больше похожа на нашу маму с ее любимой фразой: "Я рада, что ты счастлива, дорогая".
Алексис рассмеялась.
- Помню, как рассказала ей, что я лесби. Она складывала чистое белье, а я небрежно так бросила: "Привет, мама, я уверена, что я лесбиянка". Ее это нисколько не смутило. Она сложила одно полотенце, взяла другое и спросила: "Как ты узнала об этом?" Я ответила ей, что люблю свою соседку по общежитию, и мы встречаемся с ней почти год. Мама сказала: "Тогда все в порядке. Я рада, что ты счастлива, дорогая". Бабуля спросила меня - не поймала ли я это от сиденья унитаза в своем общежитии, и дедушка утверждал, что зараза была добавлена в пищу, которую подают в кафетерии.
- Ты тогда действительно была влюблена. Я помню, как ты смотрела на Лили. Все, что ты чувствовала, отражалось в твоих глазах, - Алана вздохнула. - Помню, как одиноко тебе было, когда вы расстались. Ты тогда очень сильно похудела, не хотела ни с кем общаться, и потребовалось много времени, чтобы выйти из этого состояния. Поэтому скажи мне - действительно лучше любить и потерять, чем вообще не знать любви?
Алексис на мгновение задумалась.
- Я должна в этом согласиться с Шекспиром. Тебя не беспокоит, что Джейсон может разбить твое сердце?
- На карму намекаешь? Я сломала кучу сердец, может быть, теперь наступила моя очередь собирать осколки.
- Всегда есть риск.
Челюсть Аланы отвисла от удивления.
- А просто солгать ты не могла?
- Ой! Нет, Алана, он никогда не разрушит твое сердце, и вы будете счастливы отныне и во веки веков. На вашем дворе будут жить розовые пони, а облака из сахарной ваты проплывать над ним. Леденцы и...
- Дура!
Алексис навалилась на Алану и слегка придавила ее.
- Прекрати сердиться на меня, у тебя все будет в порядке.
- Я на самом деле начинаю думать, что на женщинах Холт лежит проклятье, - серьезно сказала Алана. - Подумай об этом. Единственный, у кого когда-либо были длительные отношения - бабушка. Я не думаю, что мама вообще кого-нибудь любила. Она говорит, что счастлива, это ее путь и ее выбор, но я не знаю - правда ли это. Бабуля думает, что она пострадала из-за того, что произошло у нее с нашим донором спермы, и она теперь не может позволить себе еще раз потерять бдительность. А что произошло с тобой? Неужели Мишель причинила тебе такую боль, что ты сдалась?
- Нет. Я еще не сдалась, а просто иду своей дорогой.
- Ты никогда не говоришь со мной о таких вещах. Уже в течение года ты никуда ни с кем не выходишь, а я не знаю - то ли у тебя остались шрамы от несчастной любви, то ли еще что. Я продолжаю думать, что если Джейсон когда-нибудь бросит меня, я буду вести себя, как мама, потому что это именно то, что случается с нами. Что произошло с тобой? Мне нужно знать, - умоляла Алана.
Алексис положила руку на ее плечо и спокойно ответила: - Ты слегка сходишь с ума, тебе нужно расслабиться.
Алана смотрела на нее в ожидании ответа, и Алексис вздохнула.
- Мишель не оставила на мне шрамы, ты ошибаешься. Я уже встречалась с несколькими женщинами после того, как мы расстались.
Алексис было трудно признаться Алане в том, что она чувствует. Она не хотела выглядеть слабой или нуждающейся. С детства она привыкла скрывать свои чувства как за каменной стеной.
- Но ты всерьез ни с кем не встречаешься, - настаивала на своем Алана.
- Я еще не готова и стараюсь выбирать получше, - Алексис покачала головой. - У меня действительно нет ни времени, ни желания играть в любовь с той, с которой ничего не получится.
- Но как ты узнаешь, если даже не пытаешься? - настойчиво продолжала Алана.
- Ты говоришь как Джеки, - сорвалась Алексис. - Я узнаю свою правильную женщину, когда встречу ее, ладно?
- Как... - едва Алана открыла рот, как в ответ получила легкий удар по лбу.
- Я тебя всего лишь погладила. Это значит, что я больше не хочу продолжения нашего разговора. Хватит пялиться на меня, я лишь чуть-чуть задела тебя, - Алексис вытянула ноги, пристроив их на журнальном столике. - Так о чем ты хочешь поговорить со мной?
