В столице Австрии он сначала остановился на квартире, которую снимал сын бакинского купца, депутат Государственной думы М.И. Скобелев. Здесь он случайно «столкнулся с Л. Троцким». Вспоминая об этой встрече, много лет спустя Троцкий самодовольно писал: «В 1913 году, в Вене, в старой габсбургской столице, я сидел в квартире Скобелева за самоваром. Сын богатого бакинского мельника, Скобелев был в то время студентом и моим политическим учеником... Мы пили душистый русский чай и рассуждали, конечно, о низвержении царизма. Дверь внезапно распахнулась, без предупредительного стука на пороге появилась незнакомая фигура невысокого роста со смуглым отливом лица, на котором ясно видны были следы оспы».
Видимо, тщеславного Лейбу Бронштейна задело, что вместо того чтобы сразу стать еще одним его «политическим учеником», не проявив заинтересованности и «не сказав ни слова, незнакомец налил чая и молча удалился». У Скобелева Джугашвили задержался недолго и вскоре перебрался к Трояновским. «К нам на квартиру, — вспоминала жившая у Трояновских латышка Ольга Вейланд, — ежедневно приходил Бухарин и одно время жил Сталин».
Александр Антонович Трояновский был участником краковского совещания. Сын офицера, окончивший артиллерийское училище, он вступил в РСДРП еще в 1904 году. Уволенный в 1906 году из армии, позже он попал в ссылку, откуда бежал за границу. Во время мировой войны он примкнул к меньшевикам-оборонцам, а вернувшись после революции в Россию, служил в Красной Армии. Примечательно, что с 1921 года Трояновский работал в Рабоче-крестьянской инспекции, которую возглавлял Сталин, но в ВКП(б) он вступил лишь в 1923 году. Позже он был заместителем председателя Госплана СССР, с1933 по 1939 год — полпред в США, а после отзыва в Москву профессор Трояновский преподавал в высшей Дипломатической школе.
Приступая к работе над национальной темой, Иосиф запросил из Петербурга материал, написанный ранее и переданный в журнал «Просвещение». В письме Малиновскому от 20 января он пишет «Передайте Ветрову, чтоб он не печатал «Национальный вопрос», а переслал его сюда. <...> Статью нужно переслать по возможности сегодня же. о Я буду скоро у Ильича». О том, что эта работа рассматривалась как срочное дело, свидетельствует то, что 22 января А. Трояновский отправил в Петербург две телеграммы. Одна, направленная в редакцию журнала «Просвещение», вопрошала: «Ждем статью Сталина о национальном вопросе. Почему не шлете?»
Вторая, посланная Малиновскому, гласила: «Справьтесь, пожалуйста, не умер ли случайно Ветров. Ни слова не пишет и номера не выпускает. Что сие значит... Василий очень просит вернуть его статью по национальному вопросу сюда к нам». Правда, уже на следующий день материал пришел в Вену, и 24 января Трояновский телеграфировал в редакцию «Просвещения»: «Статью Сталина, наконец, получил. Спасибо».
Те дополнения и исправления, которые Иосиф Джугашвили намеревался внести в свою работу, касались критики позиции австрийских социал-демократов. Но, поскольку знания немецкого языка, приобретенные им с помощью учебников, были ограничены, в переводах его консультировала латышка, родившаяся в Одессе Ольга Вейнланд, в Вене она жила в квартире Трояновских.
Доработка статьи заняла около трех недель, и в феврале Ленин пишет Горькому «Насчет национализма вполне с Вами согласен, что надо этим заняться посурьезнее. У нас один чудесный грузин засел и пишет для «Просвещения» большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы».
Работу «Марксизм и национальный вопрос» Иосиф Джугашвили дорабатывал в течение месяца. После ее публикации за Сталиным навсегда закрепится авторитет специалиста по национальному вопросу, и это не дань конъюнктуре. Даже по истечении времени, по глубине и объективности сделанных выводов, его анализ национальной проблемы не претерпит серьезной ревизии. Его основные выводы и обобщения не теряют своей актуальности для трансформирующегося мира.
Конечно, для современного ему периода, исходя из марксистской концепции, во главу угла Сталин поставил
