Сталин изложил политическую линию на будущее. Чистка не выполнила своей задачи. Требовалось дальнейшее искоренение раскола и предательства. Нужны новые процессы. Новые жертвы.
Ягода молча слушал. Многие глядели на него с ненавистью. Обстановку накаляли злобные взгляды прищуренных глаз, которые бросал на него Сталин. Вскоре зал обрушил на него водопад обвинений и вопросов.
Почему он пригрел троцкистских гадов?
Почему брал на службу вредителей?
Один оратор превосходил другого в бичевании политического трупа Ягоды.
Внезапно Ягода, храня ледяное спокойствие, повернул голову. Он тихо произнёс несколько слов, как бы про себя:
— Как жаль, что я не арестовал всех вас раньше, когда был у власти!
Ураган брани пронёсся по залу. Семьдесят ревущих главарей партии прекрасно сознавали, что Ягода смог бы выбить из них признания, арестуй он их полгода назад. Но Ягода не менял выражения лица».
Если так обращались с бывшими наркомами, то о каких-то учёных и говорить нечего. Особенно о тех из них, кто тратил народные деньги на совершенно бесперспективные работы с атомным ядром. К этой категории граждан энкаведешники относились с особым подозрением. Руководство Лубянки внимательно следило за тем, чем вообще эти люди занимаются. Какие ставят опыты? Что за расчёты делают? Как и что обсуждают на семинарах? И для чего создают приборы, жутко громоздкие и необыкновенно дорогостоящие?
Приборы!
С одним из них в городе на Неве и произошло событие, которое наверняка заставило чекистов насторожиться. Ещё бы, ведь циклотрон, построенный в Радиевом институте, не заработал!
Первый в Европе ускоритель!
И народные денежки — псу под хвост!
Тотчас возобновились разговоры о том, что учёные (всё из той же пресловутой ленинградской «школы») продолжают бросать на ветер народные деньги. Притом немалые. Это ли не вредительство чистейшей воды?
В Ленинградском НКВД уже потирали руки. Однако никаких оргвыводов карательные органы сделать не успели, так как нашёлся человек, который вызвался вдохнуть жизнь в закапризничавший ускоритель. Звали отважного умельца Игорь Курчатов.
Вот как сложившуюся ситуацию описал Венедикт Джелепов:
«Обстановка была такова, циклотрон в РИАНе был практически построен, но никак не удавалось довести его до рабочего состояния. Трудности были разные, и их было много. Тяжело, безнадёжно был болен зачинатель строительства ускорителя профессор Л.В. Мысовский. Лаборатория имела маленький штат. Для быстрого решения задачи требовались целеустремлённость, знания, воля и организованность».
Продолжение рассказа — у Георгия Флёрова:
«Вся машина была сделана не так, как надо: насосы слабы, вакуум недостаточный — как тут разгонять протоны до нужной энергии, выводить пучок частиц!.. И американцы испытывали такие же сложности со своей машиной, потому что и они начали работать с циклотроном, когда настоящей теории циклотрона ещё не было».
Чтобы ускоритель, сделанный «тяп-ляп», заставить работать, Курчатов внёс предложение, изумившее многих. Ведь все знали, что ко всякого рода «инженерным» тонкостям Игорь Васильевич относится с равнодушием. Исай Гуревич рассказывал:
«Игорь Васильевич нисколько не был инженером… Он был всегда, в первую голову, экспериментатором. У него никогда не было приязни к изощрённому математическому аппарату. Конечно, он разбирался в нём, но любил ограничивать себя простыми, почти арифметическими выкладками.
Однако при такой «антиматематичности» у него была совершенно великолепная логика… Когда нужно было разобрать разные гипотезы и построить схему опытов, которые дали бы возможность сделать выбор между ними, он был силён, как никто».
Георгий Флёров:
«И, как ни странно, то, что он не очень силён был в технике, ему при этом помогало. Он обращал внимание не на мелочи, каждая из которых могла оказаться вполне достойной инженерной головоломкой, а на основное».
Чтобы заставить циклотрон работать, Курчатов предложил, по образному выражению Флёрова, старый инженерный приём — «использовать трудности на, оборот»:
«Он всё перевернул: если хороший вакуум не получается, если протоны нельзя разогнать до нужной энергии из-за столкновений их с молекулами воздуха, надо „промыть камеру дейтерием“. То есть наполнить камеру дейтерием, потом создать разрежение — пусть и неполное… Установка таким образом превратится в мощный источник диффузного нейтронного излучения…
