. То был великий день, означавший, что внутри империи родилась и сформировалась новая великая нация, заступающая на главную, почетную и уж совсем не «сахарную» службу. И начиная с Ивана IV мы получили «своего» Великого Хана, столицу в Москве и почетную обязанность собирать и охранять.
Ведь многие предшествующие племена (монголы) изнемогли на этой службе. Но не будем измерять значение русско-татарского союза лишь воинскими успехами, фамилиями Шереметьевско-Ушаковского списка. Есть еще Карамзины, Татищевы, Тургеневы, Тимирязевы, Бехтеревы, Бичурины, Аксаковы, Ахматовы, Рахманиновы, Корсаковы, Чаадаевы, Милюковы, Гучковы. А красоту сего сплава легко представить, взглянув на фото Алсу, Алины Кабаевой.
Еще Великое Приключение. Этнографы подтвердят: в эпосах чувашей, эрзья поход на помощь осажденной Казани занимает столь же почетное место, что и Олегов щит, Царь-град у славян. Но минуло всего шестьдесят лет после штурма Казани. Поляки в Москве, и все Поволжье, в том числе «герои казанской обороны» пошли отбивать свою новую столицу.
Вот гениальная тема для исторических писателей: какой-нибудь воин, доживи он лет до 75 — действительно мог поучаствовать и в обороне Казани и в походе Минина! А сам Минин? Отец — Мина Анкундинов. Правильное ФИО героя: Козьма Минич Анкундинов!
Сейчас выходят работы поволжских историков, колоритный момент — одни говорят с гордостью: Минин был татарин, другие: Минин был эрзья! Ну в точь, как семь греческих городов спорили за право считаться родиной Гомера. Да… были и у нас Великие Совместные Приключения.
Отношения Европы и Азии — главный вопрос мировой истории. С этого вопроса как раз и н начинается «История» Геродота. Он, Геродот, никак не отвлекаясь большей длительностью, и даже большей интенсивностью, жестокостью внутриевропейских войн, главной пружиной мировой истории полагал евро-азиатский вопрос, и начал свою Историю — с заходов финикиян (азиатов) в греческие порты и с Троянской войны.
ПО ТУ СТОРОНУ ВОДОРАЗДЕЛА
Подкрепит идею решающей важности XIII века, для формирования пары: Россия — Европа, конечно же — взгляд с той стороны. В Европе нашествие монголо-татар оставило тяжелый след, память страха и бессильной ярости. Батый-хан преследуя половецкую орду хана Котяна прошел Венгрию, Чехию, Моравию, Польшу, Хорватию, Северную Италию даже быстрее, чем Россию. Польско-немецкая армия была разгромлена при Лигнице, венгерско-хорватская при Шайо. Венгерские феодалы убили Котяна, но это не спасло, так как прежде были убиты монгольские послы, а Чингисова Яса в этом случае требовала беспощадной кары. Момент дополнительной обиды и досады наступает, когда все же выясняется: Европу проходит как нож сквозь масло, громит — отдельный монгольский корпус, имеющий третьестепенную задачу. В это же время шло куда более важное для монголов покорение Китая, Персии, и только один пунктик какой-то там неведомой Ясы (законодательства и политической программы Чингисхана) требовал привлечения в империю всех тюрков. Уклонение половцев рассматривается как их дезертирство и одному из корпусов, одного из улусов (Джучиева) приказывается поймать половцев. Те бегут на Русь, принимаются там — значит, громится Русь, в Европу — и Европа. Все европейские (и русские) дела, планы, рейтинги могущества — вдруг сметаются напрочь. Римский папа Иннокентий IV, бежавший из Рима в Лион, выпускает анафему на хана Батыя. Правда, бежал он при непосредственной угрозе со стороны императора Фридриха II, который вступил в соглашение с татаро-монголами. Который даже писал, что готов, как знаток соколиной охоты, служить сокольничим в свите Батый-хана… но на его императорское счастье подтвердилось, что половцы до Германии не добежали и его страна сразу потеряла для монгол всякое значение.
Так одна папская анафема и накрыла тогда Фридриха с Батыем.
(Еще раз повторю, картина полного разгрома и сепаратных переговоров с татарами — на Руси в тот момент точно такая же.)
А дойдя до северо-итальянского Удине (туда бежали остатки венгров с уже остатками остатков куманов-половцев), татаро-монголы вдруг так же стремительно возвращаются. И не потому, что вдруг обнаружили какое-то там европейское сопротивление (тут уже некая изящная аналогия с европейским «Движением псевдо-сопротивления» — Гитлеру). Нет, произошло событие неизмеримо
