После рябой мальчик дрался с Искандером, а тот, в свою очередь, с Ахмадеем, Ахмадей, конечно, победил. Он вывел Искандера из строя по всем правилам.
— Мне что с перчатками, что без перчаток, — говорил Ахмадей, вытирая пот, выступивший на лбу, и самодовольно ухмыляясь. — Кто ещё? Ну, налетай!
Вперёд вышел Володя. Завязывая перчатки, он сказал:
— А ну, попробуем.
Однако после двух-трёх ударов стало ясно, что Володя настоящий боксёр. Он будто дразнил Ахмадея: ударит и отступит. Ахмадей кидался вперёд, натыкался на перчатку и снова получал удар. Чем больше он получал ударов, тем больше сердился. А Володя не торопился. Со стороны казалось, что он слишком медленно отбивается, но после каждого его удара Ахмадей даже качался. Что и говорить, сила и уменье были за Володей! Последний раз он так ударил Ахмадея, что тот свалился на землю, как мешок с мукой. Мы единогласно утвердили Володю чемпионом «Большого оркестра», чем он остался доволен и объяснил, что Ленинград, откуда он родом, — «самый боксёрский город» мира. Только Ахмадей не разделял нашего восторга.
— Ничего, ещё посмотрим! — ворчал он, сидя на земле и снимая перчатки. — С ними каждый может… А вот кулаком на кулак!
По всему было видно, что Ахмадей не считал этот бой последним. А я подумал: «Смелый человек! И гордый!..»
Потом Ахмадей ушёл, а я последовал за ним. Конечно, благоразумнее было остаться с ребятами и послушать разговор о знаменитых боксёрах, который завёл Володя, но я не удержался. Интересно было, что сделает этот гордый человек дальше?
Ахмадей шёл отплёвываясь. Увидев на пути порожний ящик, он отбросил его ногой. И тут ему на глаза попались девчонки.
Ахмадей ворвался на площадку и немедленно отобрал у них волейбольный мяч. Мне кажется, он искал ссоры, чтобы на ком-нибудь сорвать зло. Девчонки, конечно, бросились к нему. Люция схватила его за рукав, вероятно думая, что он сбежит с мячом. Ахмадей оттолкнул её. В самый разгар спора подлетела Фатыма, которая до сих пор стояла в стороне.
— Верни мяч, живо! — проговорила она, сдвинув брови.
— А ты кто такая? — повернулся к ней взбешённый Ахмадей. — Мне указывать? Получай! — И он двинул её в плечо. — Я люблю, чтобы меня слушались! — покосившись на застывших девочек, пояснил Ахмадей. — Наперёд говорю: не будете слушаться — будете биты.
По правде говоря, нельзя было разрешать Ахмадею бить девчонок. По правилам, следовало вмешаться, остановить его. Однако у меня не хватило смелости, да и выглядел он таким важным! Я даже засмотрелся на него.
Между тем девчонки повели себя совсем по-разному. Люция заплакала громче, чем следовало, по моим расчётам, и побежала домой жаловаться. Фатыма же не пролила ни одной слезинки, хотя все видели, что Ахмадей ударил её изо всей силы. Ахмадей всё ждал, когда заплачет Фатыма, а она взяла и не заплакала. Надевая на голову панаму, она гордо сказала:
— Не смей драться! Предупреждаю. Если же забудешь предупреждение… — Она не договорила, запнулась и глубоко втянула в себя воздух.
— Брату пожалуешься? — с усмешкой спросил Ахмадей. — Или, может, Володе?
— Нет, — покачала она головой.
— Что ж тогда случится?
— Сама тебя ударю. Я очень сердитая.
— Ах так! — присвистнул Ахмадей и сделал шаг вперёд.
Но Фатыма осталась стоять на прежнем месте, не отступила, только чуть насупилась. А Ахмадей не посмел её ударить: видно, решил не связываться.
Другие, наверно, удивлялись, почему не испугалась Фатыма. Что касается меня, то я не удивлялся. Расскажу про то, как она доставала игрушки на ёлку, и про то, как ходила за учебниками…
