Сталин. Серьезно?
Лудри. Этим войну нельзя выиграть, но это встречало известное сочувствие.
Сталин. Встречало, пробовали.
Лудри. Я могу ошибиться, но я считаю, что хотя это сугубо практический вопрос, но он имеет колоссальное теоретическое значение. Те же самые радиоуправляемые торпеды. Ведь Тухачевский возился с этим очень много и очень долго. Выдвинуты они были еще 5 лет тому назад, и вот смотрите, какая была система работы.
Сталин. Не только Тухачевский, но все смотрели и одобряли.
Лудри. И вот т. Сталин, прошло 5 лет, кроме этого образца дело дальше не пошло.
Голос. На вооружении их нет.
Лудри. На вооружении ничего нет. Даем план на 30 млн. План 1932 г., план 1933 г., план 1936 г. фактически один и тот же план. План остается планом. Работа ведется? Очевидно, нет. Следующий более серьезный вопрос — особой техники.
Сталин. Кто их проверяет?
Лудри. Проверяют все, и [не] проверяет никто. Заказчики разные. Основной заказчик — Управление морских сил. Я считаю, что вопрос особой техники — вопрос чрезвычайно серьезный. Там делаются и морские мины, и с торпедами возятся. Вопрос же заключается в том, как нам внедрить в Красную армию вот эту особую технику. Наши специалисты, партийные и непартийные, утверждали в течение 2 лет подряд то, что сейчас дано, явно непригодно и в первые же дни войны будет сбито. Я потребовал от нашего начальника Управления т. Берга дать мне докладную записку, насколько это приемлемо. Берг представил записку, в которой пишет: “Все, что подано по линии самолетов, по линии Морских сил, есть не что иное, как очковтирательство и, конечно, как вредительство”. Тухачевским tof-да была назначена специальная комиссия, которая должна была практически проверить правильность этих заключений. Комиссия была назначена авторитетная, с привлечением Остехбюро. Эта комиссия дело свела вничью. Я и по сегодняшний день убежден, что это было сделало с целью и что это сейчас требует, во всяком случае, в кратчайшее время, тщательной проверки. Мое личное убеждение, что это вредительское дело, точно так же, как и по многим другим объектам. Причем система какая была? Смирнов правильно говорит, что не хватало имущества, и тот же Тухачевский пользовался этим случаем, все перекладывал на Остехбюро, а нас обвиняли в незнании, в неумении и т.д. В ряде случаев, конечно, правильно, в ряде случаев неправильно.
Сталин. Насчет катеров я помню, катеров, которые двигает неведомая сила.
Лудри. Причем у НКТяжпрома были свои, у Остехбюро были свои. Должен еще раз отметить, что специалисты считают, специалисты — наши люди, что вот эти радиоуправляемые торпеды в первые же дни войны будут расшифрованы и сбиты противником. Их система такова, что они не могут быть не сбиты. Это хотели проверить на практике, но т.к. руководил этим Тухачевский, дело свели вничью. По крайней мере, не было подтверждения этого дела. Что нужно для этого? Нужно, по-моему, сейчас учинить настоящую проверку, поскольку эти средства внедрены в массовом порядке»>{19}.
Замечу, что Иван Мартынович Лудри из крестьян, родился на хуторе близ Пярну. Образование — два (!) класса церковно-приходской школы. В 1921—1923 гг. комиссар и командующий Морскими Силами Каспийского моря. С 1923 г. по 1927 г. слушатель Военно-морской академии РККФ. 1 ноября 1937 г. арестован. Признался в участии в антисоветском заговоре и 26 ноября 1937 г. расстрелян.
Как видно из стенограммы, Лудри понимал, что Остехбюро работало вхолостую, но именно он ранее утверждал все планы Бекаури и восхвалял его.
8 сентября Бекаури внезапно был арестован в Ленинграде сотрудниками НКВД и в тот же день этапирован в Москву.
8 сентября 1937 г. нарком оборонной промышленности СССР М.Л. Рухимович[14] предлагает разделить Особое техническое управление на три самостоятельных отраслевых института: НИИ-20, НИИ-22 и НИИ-36.
Из них НИИ-36 занимался морскими делами, и 19 сентября 1937 г. ему передается вся флотилия бывшего Остехбюро. НИИ-22 поручили авиационные дела, и ему, соответственно, передают самолеты и аэродромы. И именно НИИ-20 занялся сухопутными проблемами.
