– Если им может наскучить постель, – с насмешкой протянул Лукас, – они не так уж в ней хороши.
– Почему бы вам не преподать им урок? – с иронией предложила Элеанор.
В углах его губах мелькнула улыбка. Не отрывая от нее глаз, он кивнул:
– Можно.
Дыхание у нее перехватило, и она отвела глаза в сторону. Пассажиры лифта прятали шок за непроницаемыми лицами. Она улыбнулась стоящей рядом женщине.
– До сви… То есть, зрастуйте.
Женщина едва заметно кивнула.
Лифт останавливался на каждом этаже. Наконец он опустел. Элеанор повернулась к Лукасу.
– Вы дали всем этим людям повод для болтовни возле кулеров. Вы заметили, что все исподтишка бросали на вас взгляды, когда вы упомянули секс?
– Наоборот, все смотрели на вас, потому что вы скрестили со мной шпаги.
– Обычно люди стараются не скрещивать с вами шпаги?
Не так, как она, неохотно признал Лукас. Неохотно, потому что у него возникло ощущение, что его тщательно контролируемый мир пошатнулся. Нелепая мысль! Стоящая рядом с ним соблазнительная женщина опасна не более, чем цветок.
– Да.
– Мне кажется, это глупо. Не могут же все постоянно быть согласны с вами.
Ее настойчивость вызывала раздражение.
– Если кто-то собирается убедить меня в том, что я не прав, ему лучше иметь наготове веские доказательства, иначе я решу, что напрасно потратил свое время.
Элеанор нахмурилась.
– Но как вы доносите до сотрудников свои идеи?
– Я не обязан их доносить. Мне достаточно, чтобы они выполнялись.
– Ну конечно, – криво улыбнулась она.
Лукас уставился на ее нежные губы. Что она сделает, если он уступит требованиям своего тела, наклонится и поцелует ее? Будет сопротивляться или растает, как масло на солнце? Она утверждает, что в отношениях мужчины и женщины секс не самое главное. Это еще и приятное времяпрепровождение. Лукас не мог вспомнить, когда в последний раз получал удовольствие не от секса. Неужели найдется женщина, с которой ему будет хорошо не только в постели?
В животе у него родилось какое-то странное чувство. Он погрозил ей пальцем.
– Никаких катаний на собачьих упряжках или на оленях.
Элеанор недовольно поморщилась. Двери лифта открылись. Вздернув подбородок, она вышла первой, чего сотрудники Лукаса старались не делать. Услышав ее восхищенный выдох, когда она оказалась в его личном святилище, он был удовлетворен.
– Обожаю их. Они восхитительны. И их невероятно трудно растить.
Что растить? Лукас окинул взглядом кабинет и заметил в углу пальмы. Неужели они всегда там стояли?
– Мне нравится, как использовано пространство. И расположение окон отличное, – продолжала Элеанор. – К ним присоединены солнечные панели? – Она выглянула в окно.
– Да. Я хотел, чтобы здание обеспечивало себе хотя бы минимумом тепла.
Элеанор бросила на него взгляд через плечо:
– Это была ваша идея?
– Это мое здание. Почему мне не могла прийти в голову подобная идея?
Уголки ее губ слегка приподнялись:
– Как ни неприятно в этом признаваться, мне нравится.
– Очень рад, что сумел вас удовлетворить, мисс Харрингтон, – саркастически отозвался Лукас.
Как ни странно, он действительно был рад, хотя никогда прежде не старался добиться чьего-либо одобрения, тем более женщины, которая выглядела чертовски привлекательной в юбке-карандаше.
Элеанор улыбнулась кому-то за его спиной и отошла от окна.
– Зрастуйте.
Лукас поморщился – не только от ее ошибок, но и от ужасного произношения, – повернулся и увидел, как Элеанор протягивает руку его личной помощнице.
– Я Элеанор Харрингтон.
Его невозмутимая помощница, которая давно с ним работала и считала себя чуть ли не его матерью, к удивлению Лукаса, утратила самообладание, увидев энергичную и ослепительную Элеанор.
– Петра. Личная помощница Лукаса.
– Приятно с вами познакомиться, Петра.
Петра взглянула на босса, и ее глаза весело сверкнули.
– Лукас, на столе тебя ждет гора работы. Я сделала на документах пометки о приоритете. Твое расписание встреч на завтра было отправлено тебе на телефон. Извини, что немного поздно.
– Спасибо, Петра. Организуй нам, пожалуйста, кофе. Мисс Харрингтон – с одной ложкой сахара.
– Спасибо, не надо, – отказалась Элеанор. – А вас, похоже, ждет куча дел.
