Милицейская лодка свернула на другую, точно такую же улицу, потом свернула еще раз и подкатила к причалу местного ГОВД.
Копаев усмехнулся, увидав на причале молоденького милиционера с удочкой в руках; возле ног милиционера стояло красное пластмассовое ведерко, из которого торчал рыбий хвост.
Сержанты опять бесцеремонно подхватили Копаева под белы ручки и завели в здание. Вестибюль был перегорожен деревянным барьером, за барьером сидел дежурный милиционер. От входа была видна только голова дежурного, его звание Копаев определить не мог, но, очевидно, то был офицер.
Тут наконец один из сержантов заговорил.
— Вот, — сказал он дежурному, указывая на Копаева. — Доставлен в отделение по указанию лейтенанта Колотилова.
— А сам лейтенант где? — осведомился дежурный.
— С сержантом Зацепиным организует доставку еще двоих задержанных, — отрапортовал сержант.
— Понятно, — сказал дежурный, бросил короткий взгляд на Копаева и спросил: — А этого куда, в клетку?
Сержант посмотрел на Копаева, наморщил лоб, что-то соображая, потом подошел к барьеру вплотную, перегнулся к дежурному и стал приглушенно объяснять ему кое-что про задержанного. Копаев расслышал слова прокуратура и документов нет.
Дежурный одарил Копаева еще одним взглядом, на этот раз более внимательным, протянул:
— Ну-у, даже и не знаю… Ну, тогда пусть хоть в коридоре там посидит. А Хвостенко пускай за ним присмотрит…
И сержанты повели Копаева по коридору — до конца, до решетки из толстых стальных прутьев, отгораживающей загончик три на четыре метра. В загончике имелся унитаз, металлическая раковина и широкая деревянная лавка вдоль дальней стены. На полу, возле решетки, валялась кучагрязного, отвратительно воняющего тряпья, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся человеком; человек этот то ли спал, то ли вовсе помер.
Копаеву совсем не улыбалось попасть в клетку, и его туда не посадили. Сержант Рогов, тот, который разговаривал с дежурным, взял один из стульев, что стояли в коридоре у стены, и переставил его к решетке, заием коротко бросил Копаеву:
— Садись.
Копаев осмелился задать вопрос:
— И долго мне здесь сидеть?
— Не знаю, — сказал сержант Рогов. — Пока лейтенант Колотилов не вернется. А там посмотрим. — И повторил: — Садись.
Копаев сел. Напротив него грузно опустился на стул молчаливый сержант Хвостенко.
— Присматривай тут, — неопределенно распорядился сержант Рогов, уходя.
Сержант Хвостенко кивнул и уставился на Копаева немигающим взором — видимо, распоряжение он понял буквально.
Копаеву было неудобно сидеть, стул ему достался жесткий и расшатанный. Копаев попробовал подыскать наиболее приемлемую позу, при каждом его движении стул угрожающе скрипел. Сержант Хвостенко неотрывно пялился, словно голодный питон. Копаев решил не обращать на него внимания.
Вот попал, так попал, — подумал он, прикрыв глаза. — Не стоило поддаваться внезапно возникшему порыву. А ведь словно дернул кто-то… — Он вздохнул. — Что за место такое, черт знает. Венеция — не Венеция… Самое главное: непонятно, как отсюда выбраться.
Кажется, Копаев даже немножко задремал (что значит крепкие нервы!), потому что когда он открыл глаза, то увидел перед собой давешнего лейтенанта; сержант Хвостенко куда-то исчез.
— Марк Анатольевич, — сказал лейтенант Колотилов, — вы можете быть свободны.
— Что, вот так просто, — спросил Копаев, вставая.
— Да, — кивнул лейтенант Колотилов. — Я только что звонил в прокуратуру города Старославля, они мне подтвердили, что у них действительно работает Копаев Марк Анатольевич, который в настоящий момент находится в краткосрочном отпуске.
— В отпуске, хм, — сказал Копаев. — Что же, я рад, что все выяснилось. — Он и в самом деле был рад — еще легко отделался, могли и в клетку посадить…
— Пойдемте, я провожу вас, — сказал лейтенант Колотилов. Приносить извинения за задержание он, похоже, не собирался.
В сопровождении лейтенанта Копаев вышел на причал. Милиционер с удочкой все еще был здесь; из ведра торчали уже три рыбьих хвоста.
Колотилов искоса посмотрел на Копаева.
— Могу я задать вам один вопрос?
— Конечно, — сказал Копаев. — Спрашивайте.
