После телефонного разговора с Ворониным, немного успокоившись, Татьяна Георгиевна спустилась на первый этаж и заглянула в группу, которую начали расписывать Егор и Леонид. В группе никого не было: одиноко стояла стремянка, да банки с красками и кисти ждали мастеров. Татьяна Георгиевна прогулялась вдоль стен, стараясь представить себе, как все будет выглядеть, когда художники завершат свою работу. Да, когда художники завершат работу, все будет выглядеть очень неплохо…
Татьяна Георгиевна вышла в коридор и увидела завхоза Амалию Михайловну, которая величественно выплывала из дверей столовой. В детском саду настало время завтрака, а завхоз старалась контролировать все, включая работу поваров, — такой уж нее был характер.
— Амалия Михайловна, — с несколько нарочитыми интонациями произнесла Татьяна Георгиевна, — прошу вас: когда появятся те мальчики, которые работают у нас над группой, передайте одному из них, Егору, чтобы он зашел ко мне в кабинет.
— Ну конечно, Татьяна Георгиевна, — так же манерно ответствовала Амалия Михайловна, — если я увижу Егора, то обязательно передам ему вашу просьбу.
Отношения у директора с завхозом были не то чтобы напряженными, но довольно прохладными, подчеркнуто вежливыми и без малейших признаков потепления. А почему так вышло — непонятно.
Татьяна Георгиевна вернулась в свой кабинет и занялась рутинной административной деятельностью: нужно было разобраться во множестве разнообразных бумаг, скопившихся на столе, и сделать несколько телефонных звонков. Когда разбирательство с бумагами, не дошедшее еще и до середины, изрядно утомило, Татьяна Георгиевна отвлеклась и посмотрела на часы — был уже почти полдень. А Егор так и не зашел. Татьяна Георгиевна оставила надоевшие бумаги и вновь отправилась на первый этаж.
В группе продолжалась работа над росписью стен. Художник был один. Не Егор.
— Здравствуйте, Леонид, — сказала Татьяна Георгиевна.
— А, Татьяна Георгиевна, здравствуйте. — Ленька перестал мазать стену, опустил кисть, ждал — не просто ведь поздороваться пожаловала директриса? С кисти, медленно набухая, срывались и падали на разостланную под стеной газету тяжелые густые капли темно-красной краски; краска была неприятно похожа на кровь.
— А где Егор? — спросила Татьяна Георгиевна.
— Не знаю, пожал плечами Ленька. — Я утром заходил к нему домой, звонил — никто дверь не открывает. Ну, думаю, ушел уже, побежал скорее сюда, а Егора здесь и не было.
— Да-да, — сказала Татьяна Георгиевна невнимательно. — Понятно.
Ленька, заметив ее задумчивость, спросил:
— Что-то случилось? Егор вам зачем-то нужен? Может, ему передать что от вас, если я его увижу?
— Нет, вашей работы это не касается, — сказала Татьяна Георгиевна, — касается Егора лично. Но если Егор здесь появится, то пусть сразу зайдет ко мне в кабинет.
— А если не появится? Если я его увижу в городе?
— Тогда пусть хотя бы позвонит.
— Ладно, я передам.
— До свидания, Леонид.
— До свидания, Татьяна Георгиевна.
Вернувшись в кабинет, Татьяна Георгиевна во второй раз позвонила Воронину.
— Егор куда-то пропал, — сказала она без предисловий.
— Как так? — деловито поинтересовался Воронин.
— Он должен был сегодня утром прийти ко мне в детский сад, он тут стены разрисовывает вместе с другом. Друг пришел, а Егор — нет. Друг говорит, что заходил за ним, звонил в дверь — никто не открывает. Воронин, я за Егора беспокоюсь.
— Я тоже беспокоюсь, — сказал Воронин. — Ладно, я съезжу к нему домой, посмотрю как там и что. Позже тебе перезвоню…
Воронину было ясно одно: с Егором Трубниковым, новоявленным принцем Мерлином, что-то случилось. Может быть, плохое, а может быть, и не очень. Воронин намеревался это выяснить.
Он сходил к операм и вызвал в коридор на пару слов старшего лейтенанта Дементьева.
— Ты, говорят, с дверными замками хорошо умеешь управляться? — спросил Воронин с ходу.
— Ну, допустим, — сказал Дементьев. — А тебе зачем?
— Квартиру одну, возможно, придется вскрывать.
— А ордер есть?
— Нет.
— Здорово. Проникновение со взломом. Статья сто пятьдесят восемь.
— Пошли. Машина ждет.
— Машина-то зачем? Вещи вывозить?
