Егор вернулся взглядом к самураям. Трое из них были те самые продавцы из магазина Проспект. Длинноволосый Ёесицунэ Минамото смотрел на Егора так, словно хотел уничтожить его одним своим взглядом. Двое других держались деланно безразлично. Четвертый же самурай, который был примерно одного с Дворжецким возраста, выглядел настоящим японцем. Возможно, он японцем и был.
— Идем, — сказал Цукахара Бокудэн и махнул рукой куда-то наверх.
На недостроенном пятом этаже, куда неспешно, один за другим, поднялись дуэлянты и секунданты, места для поединка было более чем достаточно — наружные стены дома были возведены примерно наполовину, а за кладку внутренних стен строители еще не принимались. Пара мощных прожекторов, висевших наверху, на стреле крана, освещала место поединка неживым ненатуральным светом, и оттого все вокруг казалось Егору декорацией, а происходящее — сценой из фильма.
Самураи сгрудились у одной стены и принялись приглушенно переговариваться. Точнее, говорил, в основном, кэнси Цукахара Бокудэн, а Ёсицунэ Минамото, длинноволосый, кивал в такт его словам и всего раз что-то коротко ответил. Двое его товарищей стояли молча.
Принцы Янтарного королевства, собравшись у другой стены, принялись за психологическую накачку младшего собрата.
— Ты нам нужен, — сказал Дворкин-Дворжецкий. — Мы на тебя очень рассчитываем. Не подведи.
— Ты хорошо фехтуешь, — сказал Бенедикт-Ерофеев. — Ты справишься.
— Сделай его, — сказал Корвин-Воронин. — Поквитайся с ним за наших братьев.
— Да-да-да, — рассеянно кивал Егор, оглядываясь на самураев. Он чувствовал скованность, он чувствовал страх и напрасно пытался убедить себя, что ерунда, мол, все точно так же, как в парке выходным днем со всеми прочими толкинистами. Все было совсем не так, гораздо серьезнее. Ужасно серьезно. Все было по-настоящему. Он мог погибнуть…
Цукахара Бокудэн все о чем-то наговаривал Ёсицунэ Минамото — то ли советы давал, то ли благословение. Длинноволосый выслушал все внимательнейшим образом и почтительно низко поклонился кэнси. Затем он вышел на середину ристалища, посмотрел на Егора бешеными злыми глазами и отрывисто проорал что-то непонятное — по-японски, наверное, — но явно оскорбительное и брякнул гардой меча о ножны.
— Он бросает тебе вызов, — тихо пояснил Ерофеев.
Егор тяжко вздохнул, обнажил меч и медленно, даже нерешительно, побрел навстречу Ёсицунэ.
Самурай выхватил меч быстрым движением и с воинственным воплем бросился на принца Мерлина. Противники со звоном скрестили мечи.
Егор все еще держался скованно, заторможенно. Атаку самурая он отбил с трудом и несколько неудачно — кончик чужого меча располосовал ему левое предплечье, рукав рубашки мгновенно пропитался теплой кровью.
— Ч-черт, — прошипел Егор.
Ёсицунэ оскалил зубы в злобной усмешке.
Боль в раненой руке словно разбудила Егора, он стряхнул с себя губительное оцепенение и, наконец, как прежде ощутил Сайдвиндер как должно — частью себя.
— Ну ладно.
Ёсицунэ снова пошел в атаку, исполнив нанамэ-гири.
Егор показал, на что способен. Он парировал с легкостью и даже некоторым изяществом, отвел клинок противника в сторону и, внезапно перейдя от японского стиля фехтования к классическому европейскому, сделал глубокий выпад и уколол Ёсицунэ чуть ниже левой ключицы.
На хаори самурая проступило кровавое пятно, а на лице — выражение изумления и растерянности. Ёсицунэ отступил назад и влево; он больше не усмехался.
Егор опустил меч, решив, что с первой кровью поединок завершен. Но самурай снова скакнул вперед, рубя наотмашь. Егор защитился скользящим ударом, шагнул назад, пропуская клинок противника мимо себя, а затем закрутил запястье и резко взмахнул своим мечом, вырывая оружие из рук самурая. Ёсицунэ проводил свой улетающий прочь меч недоуменным взглядом, потом, сообразив, кинулся следом. Но Егор опередил его на шаг, первым подбежал к упавшему мечу и наступил на него ногой. Лицо самурая исказилось от яростной злобы, он заскрежетал зубами и выхватил из-за пояса кодати, малый меч, больше похожий на кинжал.
Цукахара Бокудэн коротко крикнул по-японски, и Ёсицунэ тут же поник, плечи его опустились. Одарив Егора напоследок ненавидящим взглядом, Есицунэ подошел к кэнси. К Егору с двух сторон приблизлись Воронин и другой самурай, короткостриженный здоровяк. Этот самурай тоже посмотрел на Егора очень нехорошо, хоть и без бешенства, присущего взгляду Ёсицунэ.
