Бишоп слегка подтолкнул Глистру локтем: «Происходит что-то странное...»
«Что именно?»
«Этот сэр Кларенс Эттлви — я где-то видел его раньше».
«Я тоже».
Стив Бишоп прищелкнул пальцами: «Вспомнил!»
«Кто он?»
«Сэр Кларенс был... швейцаром в «Охотничьем клубе»».
Глистра напряженно уставился сначала на Бишопа, потом на сэра Кларенса, беседовавшего с Нэнси. Бишоп был прав!
У него за спиной раздался хохот — даже не хохот, а оглушительный взрыв веселья: «Хо-хо-хо! Вы только полюбуйтесь на него!»
Смеялся Элтон, а Элтон смеялся редко.
Глистра резко обернулся — и оказался лицом к лицу с Роджером Фэйном.
На Фэйне была черная ливрея с маленькими золотистыми эполетами. Он толкал перед собой тележку, нагруженную подносами с канапе.
Глистра тоже не удержался от смеха — Бишоп и Пьянца уже потешались вовсю. Фэйн покраснел — багровая волна поднялась по его бычьей шее и расцвела на щеках. Он бросил призывно-жалобный взгляд в сторону сэра Кларенса, но тот бесстрастно наблюдал за происходящим.
«Как это понимать, Роджер? — спросил наконец Глистра. — Может быть, ты посвятишь нас в свою тайну? Ты решил немного подработать на досуге?»
«Не желаете ли закусить, сэр?» — бесцветным тоном осведомился Фэйн.
«Нет, черт возьми! Мне не до закусок. Изволь объясниться!»
«Благодарю вас, сэр», — Фэйн покатил тележку дальше.
Глистра развернулся на каблуках и последовал за ним. По всей видимости, Фэйн стремился поскорее скрыться из зала вместе с тележкой. Глистра преградил ему путь: «Роджер! Мы разберемся в том, что происходит — здесь и сейчас!»
«Тише! — прошипел Фэйн. — Не устраивай сцену, это невежливо!»
«Слава богу, я не лощеный аристократ».
«Но я теперь — аристократ! И ты подрываешь мою репутацию».
Глистра моргнул: «Ты? Аристократ? Поэтому ты напялил ливрею и развозишь бутерброды на тележке, аристократ?»
«Здесь все так делают, — сказал Фэйн. — Каждый прислуживает каждому. Как, по-твоему, им удается поддерживать такой образ жизни?»
Глистра присел на ближайший стул: «Но...»
«Я решил, что здесь мне нравится, — яростно продолжал Фэйн. — Я хочу здесь остаться. Меня нисколько не прельщает перспектива тащиться шестьдесят тысяч километров через болота и джунгли — только для того, чтобы меня рано или поздно кто-нибудь прикончил. Я спросил сэра Уолдена, могу ли я остаться. Он сказал, что это возможно, но что мне придется работать подобно всем остальным, и работать тяжело. Во всей Галактике нет более трудолюбивых и прилежных людей, чем кирстеры. Они знают, чего хотят, и работают, добиваясь своей цели. За каждый час аристократических удобств и развлечений кирстер платит двумя часами работы — в лавках, на фабриках, в жилищах других кирстеров. Как правило, приходиться делать и то, и другое, и третье. Вместо того, чтобы жить одной жизнью, они живут двумя или тремя. Они это любят. Их это возвышает и обогащает. Мне это тоже нравится. Можешь считать меня снобом!» Фэйн гневался, переходил на крик: «Я охотно в этом признаюсь! Но, пока ты и все вы будете брести к Земному Анклаву по колено в грязи и в пыли, я буду жить, как король!»
«Все в порядке, Роджер, не надо так волноваться, — успокоил его Глистра. — Или, пожалуй, тебя теперь следует называть «сэр Роджер»? Но почему ты не предупредил меня о своих планах?»
Фэйн отвернулся: «Я был уверен, что ты начнешь со мной спорить».
«Почему бы я стал с тобой спорить? — возразил Глистра. — Ты свободный человек, решай сам за себя. Желаю удачи!» Глистра встал и вернулся в середину круглого зала.
На следующий день, рано утром, к цитадели сэра Уолдена Марчиона подъехал экипаж. Изучая лица молодых людей, запряженных в карету, Глистра узнал одного из сыновей сэра Кларенса.
Вэйли и Мотта пропали. Глистра спросил Бишопа: «Где твоя служанка?»
Стив Бишоп развел руками и покачал головой.
«Она знала, что мы уезжаем?»
«Конечно, знала».
Глистра повернулся к Элтону: «А как насчет Мотты?»
Покосившись на Бишопа, Эйза Элтон усмехнулся: «Нужно смотреть правде в лицо. Мы не можем конкурировать с Кирстендейлом».
Глистра спросил: «Вы хотите их искать?»
Элтон почесал в затылке: «Здесь им будет лучше».
«Поехали!» — заключил Бишоп.
