— Ну что, сам уберешься или попросить Берла тебе помочь?
— Сам, дражайшая миссис Раймонда, сам.
— Поучить его еще раз? — предложил Берл, всегда готовый услужить.
— Не надо. Он уходит.
Я сел в машину. Голова продолжала гудеть. Миссис Фентон и Берл смотрели на меня с крыльца, а я пытался понять, что же здесь произошло, в кошмарном этом Нью-Кингстоне. Тетушка Раймонда что-то сказала Берлу, тот взревел: «Да не трогал я их!..» — и бросился в дом, топоча, как слон.
Я повернул ключ зажигания, и верный «бьюик» унес меня из Нью-Кингстона в Маргарэтвиль, где я заглянул в аптеку-закусочную, уплел там две порции жареного картофеля с яичницей и беконом, выпил четыре чашки кофе и лишь после этого объявил сгоравшим от любопытства старцам, что миссис Фентон «необыкновенная, просто необыкновенная женщина». Было около одиннадцати, а Рубин явился ко мне в три — эти восемь часов показались мне восемью неделями. Дорожные рабочие на обочине шоссе только устраивались перекусить, а я — в своем пространстве и времени — уже закончил трудовой день и летел домой, в Санни-Сайд, одинокий ангел, выполняющий на грешной земле задание, смысл которого мне самому был до сих пор невнятен.
Четырьмя часами позже я плескался в ванне, на табуретке рядышком стояла, угадали, бутылка пива, репродуктор сообщил, что «Янки» чехвостят «Атлетику», этих горе-игроков со вставными глазами и протезами вместо рук (три — ноль!), а потом полилась нежная музыка. Телефон я предусмотрительно отключил. Все-таки Бог существует, потому что мистер Ливайн впервые за три прошедших дня наконец-то чувствовал себя человеком.
Понежившись таким манером в течение часа, я вылез из ванны, насухо вытерся махровым полотенцем, побрился, присыпал подмышки тальком и позвонил Китти Сеймор. Вкратце поведал о своих давешних приключениях и робко предложил вместе поужинать.
— Мне страшно, вдруг ты предложишь ещё и переспать с тобой, — засмеялась она.
— За это я готов даже заплатить.
— Как, Джек, ты теперь за это платишь? Очень интересно.
— Китти, ты у меня… это… из головы не выходишь. Так как насчет ужина?
— Дело в том, что вечером у меня гости, и я наготовила такое количество тушеной говядины, что хватит накормить армию русских. Может, почтишь нас своим присутствием?
— А что они за люди, твои гости?
— Несколько очень толковых ребят, военные журналисты, один бывший владелец ночного клуба, теперь он торгует дамским бельем, ну и две подруги-домохозяйки. Короче, люди поприличнее тех, с которыми ты имеешь дело ежедневно.
— Быть этого не может. Впрочем, приду. Когда сбор?
— В семь. Они не любят засиживаться, так что к полуночи мы останемся одни.
— Знаешь, я, наверное, буду сегодня очень усталым, но при известной доле сочувствия с твоей стороны…
— Ты получишь столько сочувствия, что девать будет некуда. Приходи поскорее.
Под жизнеутверждающую музыку из репродуктора я не торопясь оделся. Потом снова объявили спортивные новости, каковые оказались, увы, неутешительными: в конце восьмого периода левый филдер «Атлетики» выровнял счет, а в девятом «Янки» вовсе сникли, и под оглушительный рев трибун матч закончился победой «Атлетики». Когда наконец вернется с войны Димаджи?[5] Без него нам крышка.
Тушеная говядина была просто объеденье, да и компания подобралась действительно интересная, но я то и дело клевал носом и был ужасно рад, когда с порога прозвучали последние «скоро увидимся». Китти, закрыв за гостями дверь, повернулась ко мне:
— Надеюсь, ты не скучал?
— Нет, но я поднялся сегодня в три утра, колесил черт знает сколько времени из пригорода в пригород, дважды получил по тыкве, причем один раз весьма чувствительно, моего приятеля убили…
— Поэтому ты не в лучшей форме?
— Поэтому я не в лучшей форме.
Китти подошла ближе. Помада на ее губах была ярко-алая, а каштановые волосы стянуты узлом на затылке. В общем, смотрелась она великолепно, не хуже Энн Шеридан, с которой я все мечтаю познакомиться. Китти подошла совсем близко и принялась гладить мой многострадальный кумпол.
— Обожаю ерошить твою шевелюру, — сказала она.
— Эй-эй, поосторожнее! Последняя, кому вздумалось подшучивать над моей лысиной, заработала здоровенный фингал и…
