Спешиваться мы не стали, так и ждали верхом, когда к нам выведут каторжан. Я успел покурить, и спустя полчаса трое стражников привели к нам двенадцать человек… связанные спереди руки, босые, одежда уже успела порваться, на многих следы побоев… Вараса я узнал сразу, он и еще один мужик таких же статей, как и кузнец, стояли крайними справа, и, в отличие от остальных, было видно, что они еще не сломлены, Варас уверенно и с вызовом смотрел перед собой. Он начал разглядывать гостей, то есть нас, с презрением, понимая, зачем мы приехали, и когда его взгляд задержался на мне, я, держа в руке трубку, прижал указательный палец к губам… Варас улыбнулся «глазами» и затем опустил голову.
– Ну гляди… – подбоченился дед.
Я молча указал пальцем на Вараса, его соседа и еще одного крепкого совсем молодого парня.
– Эти по сто, и даже торговаться не буду! – деловито сказал дед.
Я важно кивнул, Тарин соскочил с коня, всучил кошель деду и, привязав веревку к связанным рукам каторжан, ее конец он закрепил к седлу. Я поклонился деду, вроде как поблагодарил, ворота со скрипом открылись, и мы поехали прочь. Как только мы отъехали примерно на километр от деревни, я соскочил с коня, схватил бурдюк с водой и побежал к Варасу и начал развязывать ему руки.
– Не надо, Никитин, попить дай, но не развязывай… подальше надо уйти… мало ли кто по дороге поедет.
Я кивнул, помог ему напиться и напоил остальных каторжан.
– Потерпите до леса, – сказал я, усевшись верхом, и наша процессия тронулась дальше.
Спустя полчаса мы въехали в лес, и, проехав еще с километр, сошли с дороги и встали лагерем, подальше, в чаще. Туск и Талес занялись нашим транспортом, а мы с Тарином каторжанами.
– Чернава сказала, что ты за мной придешь… – сказал Варас, когда я развязал ему руки.
– Опять сон?
– Да… они когда с Дариной уходили, она так и сказала: «Наберись терпения и жди, он за тобой придет».
– Понятно, а где они, кстати?
– На заимке укрылись, у Ласа.
– Не найдут их там?
– Нет, не найдут… Никитин, давай поедим чего-нибудь, а?
– Конечно, – спохватился я.
Тарин принес вьюк с одеждой и обувью и поставил на землю перед освобожденными, а потом помог мне с костром и с готовкой.
– А что со мной? – спросил молодой парень из освобожденных, когда мы все ужинали, развалившись вокруг костра.
– Можешь вернуться обратно на копи, только одежду верни сначала… чего марать-то? – с серьезным лицом сказал Тарин, но я уже немного научился понимать эту его «серьезность».
Парень замер ненадолго, пытаясь понять услышанное. А Тарин гоготнул и сказал:
– Да свободен ты! Иди куда хочешь.
– Куда же я пойду-то? Лавку отца в городище сломали, его самого забили палками, с ведома судейской стражи, а во флигеле нашем поди уже и живет кто-то.
– А за что отца-то?
– Оговорили его, будто обманывал он на деньги…
– Ясно, а тебя за что? Не ты же обманывал.
– Я кинулся с ножом на судейскую стражу… за отца заступался.
– Ну судя по тому, что тебя на каторгу отправили, не сильно ты их поцарапал, – сказал я, положив себе добавки из котелка.
– Куда там… я вот из лука хорошо стреляю, а с мечом да ножом не особо умею…
– Покажи, – Тарин бросил ему к ногам колчан.
– А куда стрелять-то?
– Вон на сучке веревка висит, – показал Тарин пальцем в сторону коней, рядом было не толстое дерево, а на высоте примерно полутора метров от земли Тарин повесил моток веревки, которой были закреплены вьюки, – в середину веревки и стреляй.
Парень взял лук, достал стрелу и почти не целясь выстрелил… до дерева было метров двадцать пять и стрела воткнулась точно в середину эллипса, образованного мотком веревки.
– Да, действительно, хорошо стреляешь, – кивнул Тарин, – вот при Туске тогда будешь да помогать в походе.
– А куда поход ваш?
– Это уже как получится, – сказал я, – как твое имя?
– Даук.
– А тебя как звать? – спросил я не уступающего Варасу в размерах крепыша.
– Берак.
– Тоже кузнец?
– Нет, камнетес я.
– За что на каторге был?
– За налоги…
– Не заплатил?
– Нет, отобрал у сборщика…
– О как! – рассмеялся я. – Наш человек, с нами останешься или в родные края подашься?
– Нельзя мне в родные края, снова поймают, да и весь род накажут из-за меня. А с вами это куда, разбойничать?
