Ночь проходила незаметно. Бойцы в беседе со мной спрашивали :
- Нельзя ли, товарищ комиссар, ускорить открытие огня?
Полищук, Бондарчук, Пшеничный, Ершов и ряд других товарищей задавали: мне этот вопрос несколько раз.
Новый боевой приказ мгновенно поднял всех на ноги. Движемся ближе к Заозерной.
Смена огневых позиций прошла с исключительным подъемом. Шоферский состав боевых машин работал искусно. Мы шли без единой поломки и аварии, несмотря на то, что пришлось преодолевать рубеж в очень сложных условиях.
Утром, любуясь красотой родных мест, бойцы клялись, что не дадут ступить здесь грязному сапогу японских самураев. У всех усилился интерес к прошлому Дальневосточного края - к героической борьбе Дальневосточных партизан в годы гражданской войны. Пришлось собрать агитаторов, замполитруков и указать им материал, освещающий вопросы, интересующие бойцов. На привалах все с большим интересом слушали) отрывки из книг "Сергей Лазо" и Таежные походы". Увлекала бойцов и книга Островского "Как закалялась сталь".
|Во время марша я получил много докладных записок, в которых бойцы просили отправить их на передовую линию.
Вот что писал в своей докладной записке оружейный мастер Карпов:
"Я прошу командование части зачислить меня в ряды бойцов, дерущихся с винтовками в руках на передовой линии. Хочу драться вместе со своими товарищами по школе".
В ночь на 6 августа часть получила приказ:
"Быть готовым к открытию огня в 6.00".
К этому времени мы имели большой поток заявлений в комсомол и в. партию.
Перед началом фортификационных работ были проведены беседы и даны индивидуальные задания коммунистам и комсомольцам, организовано социалистическое соревнование на лучшую огневую точку.
Первенство взял комсомольский расчет тов. Медведева. По этому расчету равнялись остальные.
Огромную роль в мобилизации масс, в подготовке общего наступления по всему фронту сыграл полученный нами вечером 5 августа договор о социалистическом соревновании с другим соединением.
Утром туман заволакивал все огневые рубежи и наблюдательные пункты противника. Видимость была плохая. Короткое затишье мы использовали для лучшего укрепления и маскировки своих точек.
К 11 часам туман начал рассеиваться; японская артиллерия опять обрушилась на наши огневые рубежи. Снаряды ложились неподалеку от орудий. Пришлось быстро обойти все огневые точки, довести обстановку на фронте до каждого бойца и командира, еще раз указать им на необходимость тщательной маскировки.
Бой артиллерии был в полном разгаре.
По фронту передается весть о приближении нашей авиации. Грохот снарядов, треск пулеметов уже не занимают бойцов и командиров. Все смотрят вверх, ожидая появления самолетов, готовят свои противовоздушные средства на случай вылета штурмовиков или истребительной авиации противника.
Коммунисты и комсомольцы в окопах и рытвинах ведут с бойцами беседы о предстоящей бомбежке японских позиций, предупреждают, что надо внимательно следить за воздухом, за сигналами.
Прислушиваясь к полету снарядов, бойцы говорят:
- Вот это полетел наш.
- А вот это летит их, но от их снарядов не столько поражений, сколько визга и шума.
В воздухе нарастает гул моторов.
Бойцы приветствуют сталинских соколов восторженным рукоплесканием.
Самолеты быстро приближаются к расположению самураев.
Через наблюдательный пункт батареи, даем информацию о том, что делается на передовой линии. О сокрушающих налетах нашей авиации, о героической атаке танков и пехоты быстро узнают на всех огневых точках.
Японская батарея, очевидно, нащупала нас. Снаряды начинают ложиться в районе нашей батареи. Командир взвода тов. Коблов быстро меняет огневые точки, сбивает японцев с толку. Враг переносит огонь в сторону, не нанося нам никакого ущерба.
Еще лучше замаскировав свою огневую позицию на наиболее выгодном рубеже, батарея с честью несет сталинскую вахту.
Письмо трудящихся центральных районов Советского Союза, прочитанное на всех наших точках и в подразделениях тыла, дало новую зарядку бойцам и командирам. Мы чувствовали, что с нами весь стосемидесятимиллионный советский народ.
