Богословские труды - страница 154

. По отзыву одного из его сотрудников: «Разбойничий собор!» [821] Сам он выступал здесь против практики открытого голосования на выборах патриарха. К этой теме ему предстоит еще вернуться в 1975 г. , когда в «Русской мысли» № 3071 от 2 октября 1975 за подписью «Наблюдатель» будет опубликовано «Свидетельство о Поместном соборе Русской Православной Церкви 1971 г. в Москве». Сообщая некоторые подробности, о которых владыка Василий не упоминает в своих воспоминаниях, анонимный автор в основном сосредотачивается на эмоциональной оценке происходящего, которая не всегда, с точки зрения владыки, объективна, Василий Кривошеин охарактеризовал текст как «неприятную вещь» и быстро распознал в «Наблюдателе» епископа Роттердамского Дионисия (Лукина, 1911—1976), выразившего таким образом свое возмущение собственной отставкой и поведавшего обществу о ее возможных причинах [822]. Владыка быстро составляет отповедь, где, как настоящий историк, подвергает сомнению ценность опубликованного свидетельства. Отставку владыки Дионисия Василий Кривошеин связывает не с его позицией на соборе, а с непорядками в Голландском викариатстве, которым тот управлял.

Однако эта отставка могла быть связана с некоторыми аспектами внешней политики Московской Патриархии. На заседании Священного Синода 18 августа 1972 г. увольнение на покой епископа Дионисия было утверждено на основании рапорта экзарха, митрополита Сурожского Антония (Блума), «О современном состоянии викариатства в Нидерландах» и проверки действительного положения дел на месте митрополитом Никодимом (Ротовым) и митрополитом Ювеналием (Поярковым) , тогдашним председателем ОВЦС. Однако на том же Синоде в состав Московского Патриархата был принят вместе с клиром и мирянами епископ Иаков (Аккердайк, 1914—1991) [823], к этому моменту возглавлявший Православную Церковь в Нидерландах в составе Русской Православной Церкви за границей (Карловацкий раскол). В составе Западно–Европейского Экзархата РПЦ была образована Нидерландская епархия, управление которой, включая и приход епископа Дионисия в Роттердаме, что особенно подчеркивалось, поручалось епископу Иакову, получившему титул «Гаагский и Нидерландский» [824]. В условиях внутренних проблем Голландского викариатства и возвращения из раскола архиерея и его епархии, что было необходимо поощрить в каноническом отношении, епископ Иаков был предпочтен преосвященному Дионисию (если это не составляло условия перехода в Московский Патриархат). Очевидно, епископ Дионисий имел после происшедшего основания быть обиженным на РПЦ. При этом стоит учитывать, что именно ему в середине 1930–х гг. митрополит Евлогий (Георгиевский) поручил возрождение православной жизни в Голландии, с чем Дионисий справился более чем успешно.

Естественным образом владыка обращается не только к теме соборности, но и соборной правды. В 1972 г. он тоже немало поездил по миру: 17—18 июля был на празднике прп. Сергия в Троицкой лавре [825], с 3 по 8 августа был в Утрехте на заседании комиссии ВСЦ «Вера и церковное устройство» [826]. Впрочем, в последний раз. Владыка не пишет об этом прямо, но, судя по всему, его отставка из «штатных экуменистов» была вызвана его несогласием с «двойными стандартами» митрополита Никодима, проявившимися и на встрече в Утрехте. Они заключались в том, что если в одной комнате часть делегации РПЦ отстаивала традиционные ценности Православия, то в соседней другая половина «браталась» с западными «леваками», пропагандировавшими революционно–богословские теории [827].

Тогда же первый раз он полетел в США, в Нью–Йорк, где 25—29 сентября в Свято–Владимирской семинарии проходила Вторая Международная конференция Православного Богословского Общества в Америке [828]. Общей темой конференции была кафоличность Церкви в ее различных аспектах [829]. Именно там, в качестве содоклада, «замечаний» к докладу местного профессора догматического богословия С. С. Верховского (1907—1986), им была составлена и прочитана работа «Кафоличность и церковный строй».

Отношения Московской Патриархии с Митрополичьим округом в Америке складывались непросто, было отчего задуматься о церковном строе. После октябрьского переворота 1917 г. связи между Северо–Американской митрополией РПЦ и Матерью–Церковью практически прервались, и глава епархии архиепископ Евдоким (Мещерский, 1869—1935) не смог вернуться в Америку после Поместного Собора 1917–1918 г. На соборе в Кливленде в 1919 г. главой Митрополичьего округа был избран архиепископ Александр (Немоловский, 1880—1960). Будучи не в состоянии справиться с внутриепархиальным кризисом, архиепископ Александр уходит, предлагая вместо себя кандидатуру митрополита Платона (Рождественского, 1866–1934). С 1922 г. епархию возглавлял митрополит Платон, утвержденный собором в Питсбурге; в 1924 г. он был отстранен патриархом Тихоном от дел управления, однако в связи с неназначением преемника, собор в Детройте провозгласил временное самоуправление епархии во главе с митрополитом. Назначение в 1933 г. временным экзархом в США епископа Вениамина (Федченкова, 1880—1961) не было воспринято американским православием. На соборе в Кливленде в 1934 г. главой Митрополичьего округа в США был избран митрополит Феофил (Пашковский, 1874—1950). В 1946 г. на Всеамериканском Православном соборе в Кливленде было принято решение о воссоединении с РПЦ при условии автономии, однако администрирование со стороны руководства Московской Патриархии вновь привело к разрыву отношений. Лишь в результате переговоров 1960–х гг. между представителями Митрополичьего округа и Московской Патриархии митрополит Ириней (Бекиш, 1965—1977) отправил 31 марта 1970 г. письмо на имя патриарха Алексия I (Симанского) с ходатайством о даровании автокефалии Православной Церкви в Америке. 9–10 апреля 1970 г. Синод РПЦ снял запрещение, наложенное в 1947 г. на иерархию Митрополичьего округа, и принял решение о даровании автокефалии, утвержденное Поместным собором 1 июня 1971 г. При этом часть православных приходов в США осталась в подчинении Московского Патриархата, а Православная Церковь в Японии, с 1946 г. входившая в состав Митрополичьего округа, вернулась в РПЦ на правах автономии. Очевидно, именно нормализация отношений 1970—1971 гг. и позволила архиепископу Василию принять участие в богословском деянии своих бывших церковнополитических оппонентов — Александра Шмемана и Иоанна Мейендорфа.