– Камнешкурый буйвол. Тяжелый и неповоротливый, но в этом и его сила. Разумеется, управлять им можно только с помощью шпор и шипов. Но если из-за неверного техпроцесса шпора окажется с дефектом и обломается прямо под шкурой…
Ой вошел во вкус. Слова вылетали одно за другим, а вместе с ними – и конкуренты нашего Колченога выбывали из гонки. А я понимал, что не хотел бы иметь этого бога в своих недругах: он был способен вывести из строя практически все, что создано руками человека! Доспехи, оружие, механизмы, зачарованные вещи и даже просто свитки!
– Неверная термообработка… Слишком слабый узел… Конфликтующие чары… Трещина… Неоднородность зачарованного материала… Ржавчина из-за неправильного хранения… Острый угол крепления планок…
В общем, исход скачек был предрешен, и вскоре у меня на руках была более чем впечатляющая сумма в двадцать две тысячи монет, а Алекс получил расписку с кучей нолей. Едва получив выигрыш, мы втроем снова переместились в пещеру Ойя. От стены отделилась одна из теней и, превратившись в Дохлятину, бросилась ко мне. Кошка принялась тереться о мои ноги и пару раз недовольно мяукнула, отчитывая хозяина за то, что оставил ее здесь одну.
– Уф, дружище, а ты знаешь, что от тебя несет, как от несвежей мертвечины? – скривился Алекс.
– Так я и есть живой мертвец, – огрызаюсь.
– Если ты и дальше хочешь иметь дело с приличными людьми и уже тем более – богами, то стоит позаботиться о своей внешности. И запахах. Особенно запахах.
– Можно подумать, ты его только почуял…
– Вообще-то на ипподроме действуют специальные заклинания, которые устраняют лишние шумы, запахи, висящую в воздухе пыль… Все же семь тысяч зрителей торчат на самом солнцепеке, все орут, жуют, потеют… Та еще атмосфера!
Пришлось признать, что он прав. Конечно, благодаря игровым условностям одежда не пачкалась в повседневной жизни, если только специально не изваляться в грязи. Но если регулярно закапываться в землю, пачкаться чужой и собственной кровью – чище от этого точно не станешь. Не говоря уже о том, что, как и любой другой зомби, воздух я не озонировал. Кстати, почти все монстры в игре имели свой специфический неприятный запах – чтобы их могли чуять собаки и другие монстры. Даже некоторые игроки, обладающие специальными талантами. Были, конечно, и исключения, но в таких случаях приятный запах служил маскировкой или одурманивал.
Интересно, а что насчет «неписей»? Влияет ли запах покупателя на стоимость товаров или шанс получить задание? Как бы там ни было, но первым пунктом в списке предстоящих покупок я отметил духи и мыло.
– Половину выигрыша жертвуй мне, а половину – бросишь на алтарь своего Нааму, – заявил бог, прерывая мои размышления.
– В смысле?
– А ты думал, мы просто так решили тебе финансы поправить? Или научился ставить места силы и совершать чудеса без использования Благодати? Все это задумано, чтобы подзарядить тебя и твоего бога, – Алекс рассмеялся.
– А разве жрец может подносить дары другому божеству?
– Никто тебя по рукам и ногам не связывает. Разумеется, обе стороны будут знать о произошедшем. А уж как на это реагировать, это личное дело каждого бога. Покровитель может и отвернуться от своего жреца, а тот, кому сделано подношение, может проигнорировать молитву.
– Но ты не беспокойся. У нас с твоим хлюпающим Нааму соглашение. А без жертвы я не смогу накачать тебя Благодатью из своих запасов при всем желании, – вмешался Ой.
– Десять тысяч как-то не сильно похоже на символическое подношение.
– За двадцать минут ты получил вдвое больше. Алекс тоже бросит на алтарь половину выигрыша.
– Скачками я уже не занимаюсь, это рискованно. Слишком много внимания и уровней контроля, – начал объяснять игрок. – Теперь я за бесценок скупаю бракованные артефакты, на алтаре привожу их в порядок и продаю. Многие мастера потом узнают свои же изделия, которые годились разве что на компоненты. Разумеется, мне совсем не трудно объяснить, как так вышло и в чем прелесть служения Ойельфифинеллю для ремесленников. Ничего не скрывая.
– Наглядный, так сказать, пример, – ухмыльнулся гоблин. – Лучше один раз увидеть, верно?
