Боги Чаш - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

— Ну, давай же приступим! — чародей потер сморщенные ладони, более напоминавшие птичьи лап. — Уверяю тебя, мой дорогой гость, это будет совсем не больно и потребует очень немного времени. Хотя… постой… а это что еще за штука у тебя на шее?!

За всеми приключениями и происшествиями Конан совсем забыл о надетом ему на шею убийственном венке. Он делал то, что обещал, и выбросил из головы все посторонние мысли. Однако оказалось, что прощальный подарок девчонки-колдуньи был вовсе не так просто — Торгующий Богами явно не пришел в восторг, увидев его на шее Конана. Просто удивительно, что венок не попался здешнему хозяину на глаза раньше — пока Конан лежал без сознания, например.

— Постой-ка, мой дорогой! — Волшебник вытянул руку и наморщил лоб, пристально разглядывая венок на шее киммерийца.

— Откуда это у тебя, мой дорогой?

— Неважно, — Конан продолжал медленно идти к чародею. — Тебя это не касается.

— Ошибаешься, мой дорогой, ошибаешься… И стой, когда я тебе приказываю!

— Я выполняю приказы только одного человека — а именно свои собственные, — равнодушно сообщил Конан, не замедляя шага.

Волшебник, если и хотел что-то сказать или сделать, то явно опоздал. Бросок Конана был подобен броску разъяренного тигра из зарослей на спину ничего не подозревающей антилопе. Мощное тело киммерийца сбило тщедушного чародея с возвышения, руки Конана сомкнулись на тонкой шее врага; сейчас, еще один миг — и разъяренный северянин попросту оторвет магу голову напрочь.

Однако вместо податливой стариковской шеи варвар ощутил под пальцами самый настоящий камень. Конан невольно поднял глаза — его ладони обхватывали не горло волшебника, а мраморный столб!

Чародей стоял в сторонке и надрывался от хохота.

— Зачем… зачем же ты стал душить мертвый камень?..

Конан выпрямился. Будь что будет, он не позволит загонять себя в какую-то там чашу! Да будь ты хоть варвар вновь бросился вперед, только на сей раз он атаковал не чародея, а его слуг, что так и стояли с чашей возле громадного очага. Согнувшийся пополам от смеха волшебник прозевал прыжок Конана, а когда опомнился, было уже поздно.

Эти несчастные хоть и умели сражаться и имели при себе свои посохи, удержать киммерийца не могли. Наверное, в тот миг с подобным не справилась бы и сотня обученных солдат. Обезглавленные, разрубленные надвое, даже четвертованные тела так и полетели в разные стороны. Иные с шипением падали в огонь. Миг — и за ними последовала приготовленная для Конана Чаша. Огонь лизнул ее серебряные бока — и они внезапно поплыли, расплавляясь, теряя форму и очертания. Видно, в очаге горел не простой огонь.

— А где же все эти бездельники, именующие себя моими учениками? — Вопросил он пустоту.

— В огне, — коротко бросил Конан. С лезвия его меча медленно стекала кровь.

— О, да ты и в самом деле славный боец! Ну, учеников мне не жаль — наберу новых… Так, Чашу ты тоже расплавил… Охо-хо, сколько трудов — и все придется теперь делать мне самому!

С этими словами чародей, кряхтя, нагнулся над полом и щелкнул пальцами. Каменная плита немедленно перевернулась; на ее обратной стороне стояла серебряная Чаша, точь-в-точь такая же, как и только что брошенная в огонь киммерийцем.

— Та-ак… чаше есть… теперь осталось только произнести заклинание…

— Что, и все? Я считал, что превращение в Бога требует несколько больших усилий! — стараясь сохранять спокойствие, заметил Конан.

— Сперва я должен снять с тебя это нелепое украшение… — волшебник указал пальцем на венок. — Пока она на тебе, ничего не получится…

Он кичился своей силой, этот странный, невесть откуда взявшийся Торгующий богами. Ему нравилось говорить правду своей жертве.

Конан замер. Он понимал, что с чародеем такой мощи ему не совладать. По крайней мере, в тот момент, когда внимание мага сконцентрировано именно на нем, Конане. Однако кое-что начало внушать надежду — серебряный шар эфеса, разогревшись около магического пламени, что пылало в очаге Торгующего Богами, начал мало-помалу светиться пока еще слабым, тусклым, но хорошо заметным светом, и у Конана враз полегчало на сердце. По крайней мере, он умрет — если он умрет — не как бык на бойне, а сражаясь!


стр.

Похожие книги