Не следует только возлагать в этой связи больших надежд на архивные материалы, ибо в Россию "Протоколы" проникли не официальным, а частным путем. Из "прекрасной Франции" следы их ведут не в Департамент полиции (в архиве которого их безуспешно искали в 1917 году "заинтересованные лица"), а в Москву, в окружение известного своими антисемитскими взглядами великого князя Сергея Александровича. Там же, в Москве, в губернской типографии, они были и опубликованы в 1897 году прокурором Московской синодальной конторы Ф.П.Степановым при содействии чиновника особых поручений при Московском генерал-губернаторе (а им как раз и был великий князь Сергей Александрович)
Аркадия Ипполитовича Келеповского. Без какого-либо участия со стороны Департамента полиции, в условиях полнейшего равнодушия официальных кругов, осуществлялись и последующие издания "Протоколов", на что горько жаловался С.А.Нилус [89].
Как вспоминал С.Ю.Витте, президент Франции Лубэ говорил ему, что он настолько доверяет полицейскому таланту и таланту организации Рачковского, что, когда ему пришлось ехать в Лион, где ему заранее угрожали, то он доверил охрану своей личности Рачковскому и его агентам, веря больше в полицейские способности Рачковского, нежели поставленной около французского президента французской охране [90]. В президентском дворце Лубэ предоставил Рачковскому особую комнату, где тот останавливался запросто, когда приезжал в Париж. Сам же Рачковский жил в Сен-Клу под Парижем, где нанимал роскошную виллу и задавал лукулловы пиры своим французским и иностранным друзьям и петербургским покровителям [91].
Впрочем, как проницательно заметил С.Ю.Витте, видная роль Рачковского во франко-русском сближении стала возможна потому, что он был в Париже при русских послах А.П.Моргенгейме, а затем Л.П.Урусове - людях совершенно бесцветных и не могущих иметь никакого значения, так что Рачковский вследствие своих дарований мог оказывать большее влияние в сближении с Францией, нежели послы. Влияние это он оказывал или непосредственно через министра внутренних дел и дворцовых комендантов, или же при посредстве самих этих послов [92].
В 1901 году Рачковский, заручившись поддержкой Н.Л.Горемыкина, устраивает обед в одном из аристократических парижских кафе (Durand), на котором помимо французов и папского нунция в Гааге присутствовал и прибывший из Петербурга директор Департамента духовных дел иностранных псипнеданий А.Д.Масолов, Речь на обеде шла о том, чтобы ввиду ожидавшейся смерти Льва XII провести на папский престол кардинала Рамполла, известного своей русско-французской ориентацией. После этого Рачковский, не согласовав своих действий с Департаментом полиции [93], но заручившись поддержкой И.Л.Горемыкина, отправляется в Рим, где получает аудиенцию Льва XIII, высказавшегося в ходе беседы за учреждение своего представительства в С.Петербурге. Рачковский, - отмечает в связи с этим П.К.Агафонов, ухватывается за эту идею, летит в Петербург, обрабатывает министра внутренних дел Горемыкина, который докладывает царю и добивается его согласия. Рачковский возвращается в Париж и деятельно принимается за дальнейшую работу в этом направлении, но вдруг получает строжайшее предписание - прекратить кампанию. Оказывается, что о таинственной комбинации Рачковского и Горемыкина проведали Победоносцев, граф И.Н.Игнатьев и министр иностранных дел Ламздорф и уговорили царя дать отбой [94].
Благодаря усилиям П.И.Рачковского, из заурядного охранного отделения , занятого слежкой за проживавшими в Европе эмигрантами, русская Заграничная агентура в Париже превратилась в учреждение, игравшее в европейской политике роль проводника русских национальных интересов в Европе. В 1896 году по инициативе П.И.Рачковского была организована самостоятельная русская агентура в Австрии (Галиция), которую возглавил М.И.Гурович, а затем и в Берлине во главе с М.А.Гартингом. Благодаря своим связям в Германии, Франции, Италии, Австрии, Рачковский незаметно становится центральным лицом в заграничной политике. Правительства с ним считаются. К нему обращаются не только с ходатайствами о награждениях, но и по всем важным вопросам международной политики, одной из главный русских пружин которой он является. В известных случаях он ее и направляет из-за кулис [95].
