- Три бутылки, - грустно ответил я. - Придется еще ходить.
Бенджамин постоял немного, пожевал толстыми губами, подергал бородавку на носу и сказал:
- Давай сюда свои бутылки. Я тебя стаканчиком угощу. На меня сегодня благотворительная блажь нашла. Особенно после того, как эти придурки столько бутылок разбили, эх!
Ну что же, нашла блажь, так нашла. Я его тоже однажды угощал, вот он и хочет отплатить. Мы идем к "Чипу". Бенджамин шествует впереди в своем длинном черном плаще на меховой подкладке. Плащ был когда-то белым, но эти времена - увы! - давно миновали. Он грузно ступает плоскостопыми ногами, поглядывает на меня черным глазом. У "Чипа" мы получаем по стаканчику, выпиваем, я извлекаю из-за пазухи большой ломоть хлеба, половину отдаю Бенджамину, тот смотрит на меня с неудовольствием, но хлеб берет. Мы присаживаемся в глубине двора на чурбаны, жуем хлеб.
- Слыхал? - угрюмо спросил Бенджамин, глядя на меня изподлобья. - Ангел появился.
- Ангел, - кивнул я, смакуя вкус черного хлеба. - Не слыхал. Врут, небось.
- Врут, - согласился Бенджамин, внимательно оглядывая меня с ног до головы. - Только в каждом вранье доля правды всегда есть.
- Не скажи, - лениво отозвался я. - Иногда бывает такое вранье, в котором не то что доли правды, даже запаха ее нет. Может быть это как раз такой случай?
- Кто знает? - Бенджамин пожал плечами, посмотрел на закатное солнце из-под огромной ладони, потом на меня и сурово произнес: - Ты почему стал БОМЖом?
- Почему, почему... - я тихо вздохнул. - Какая разница? Стал, да и стал. Жизнь так сложилась.
- А почему она у тебя так сложилась? - продолжал настаивать Бенджамин. Хочет забраться мне в душу, - подумал я. - Вот только зачем? - А вслух
сказал:
- Я очень сильно люблю свободу. Я и развелся из-за того, что не мог терпеть принуждения. Туда не ходи, тут не сиди, мой руки, побрейся... И так без конца. Надоело. Квартиру оставил жене.
- Дети есть? - сурово спросил Бенджамин.
- Если бы у меня были дети, разве я стал бы таким? - с тоской ответил я. - Выпивать любил. И теперь... люблю. А вот обнюхивание и приказы "Дыхни!" ненавидел. И ненавижу. Зато теперь никто не просит меня дыхнуть, - я сделал попытку улыбнуться и у меня получилось. - Все и так знают, что от меня всегда пахнет спиртным.
- Ацетоном от тебя пахнет! - сурово заключил Бенджамин, на что я обреченно кивнул. - А все же? В чем причина, что ты оказался здесь?
- Так я же объясняю, - вздохнул я. - Свободу люблю...
- Ну так зарабатывал бы большие деньги! - перебил Бенджамин. - Свобода
- это большие деньги. Не просто деньги, а большие деньги. - Разве это вот,
- он махнул рукой в мою сторону, - свобода?
- Вопрос, конечно, спорный, - охотно согласился я. - Можно и поспорить. Было бы желание.
- Одно желание, - особо напирая на слово "одно", сказал Бенджамин.
- Да, как в сказке, - кивнул я. - Одно желание, не больше. Иначе - не интересно.
- Совершенно не интересно, - подтвердил Бенджамин. - Он исполняет одно желание.
- Кто?
- Ангел. Я тебе битый час про него толкую.
- Ангел. Эх, если б он существовал, этот ангел...
- И что тогда? - Бенджамин повернулся ко мне всем телом, его черный глаз блеснул неподдельным интересом.
- А ничего, - апатично ответил я. - Абсолютно ничего.
- Как ничего? Совсем ничего?
- Понимаешь, Бенджамин, - стал терпеливо объяснять я. - Очень трудно сказать, ЧТО я буду делать при тех или иных обстоятельствах. Невероятно трудно. Не слушай тех, кто с легкостью говорит, что он сделает то-то и то-то, потому, что в подавляющем большинстве случаев он поступит совершенно по другому. Все это от лукавого. Это сродни предсказанию будущего - ты можешь предсказать что угодно, а произойдет совершенно противоположное. Впрочем, ты можешь и угадать, я не отрицаю. Лично я никогда не занимался и не собираюсь заниматься предсказаниями. Поэтому я и не могу сказать тебе, ЧТО я сделаю, если передо мной появится ангел и позволит себе исполнить мое единственное желание. Я даже не могу сказать, какое оно будет, мое желание, и будет ли оно у меня вообще. Кроме того, я в ангелов не верю.
- Понимаю, - расстроенно сказал Бенджамин. - В тебе чувствуется философская жилка. Недаром ты кандидат философских наук. Материалист?
