— Многое. Если раньше те, кто выигрывал, получали благодарности, а те, кто проигрывал, их просто не получали, то теперь игры идут реальные. На носу выборы. И акция, которую ты считаешь учебной, может быть использована одной стороной против другой. И я не хотел бы, чтобы тебе свернули там шею, несмотря на твои разряды по каратэ.
— Ты полагаешь.
— Именно так, я полагаю, что тебя уже сдали с потрохами и в Одессе ждут, чтобы взять под белые ручки, а если будешь артачиться, еще и уроют.
— Каким образом?
— Дадут обрезком трубы по загривку, жить будешь, но со службой придется расстаться.
— И ты не даешь мне шанса?
Но отец словно не слышал его иронии.
— Но еще хуже, если ты сделаешь это и не сможешь быстро уйти. Ребята могут и похоронить тебя. Причем не своими руками, а руками одесских жуков.
— Батя, ты преувеличиваешь.
— Нет, скорее всего, преуменьшаю, поскольку там игра идет на большие деньги.
— Но я-то к ним никакого отношения не имею.
— Это ты так считаешь.
— Хорошо, пусть будет так. И что же мне делать?
— Выполнять поставленную задачу, но с определенным процентом корректировки. Во-первых, ты поедешь в Одессу не из Киева, а из другого места.
— Какого?
— Такого даже я не должен буду знать. Лучше всего, чтобы ты въехал на Украину, тьфу, в Украину, из-за границы. Во-вторых, установочные данные, под которыми ты выступаешь, конечно, уже засвечены, я подготовил тебе паспорт на другую фамилию. И наконец, объект для диверсии выберешь сам.
— Отец, мне намекают.
— Сын, полагаю, что у твоего руководства хватило ума не ориентировать тебя на Черноморское морское пароходство, которого уже полтора десятка лет не существует.
— Нет, отец, объект диверсии мне уже определен.
— Плохо, очень плохо.
— Почему?
— Потому, что наши конспирологические заморочки сводятся этим на
нет.
— Да, но у меня будет некая фора, если я приму твою тактику. Плюс ты дал мне другие документы. Так? Тогда нужно ...
— Что нужно, ты сейчас поймешь сам. Посмотри вверх, что ты видишь?
— Химер.
— Химера, это то, что сочетает в себе несочетаемое. С одной стороны, все качества этих тварей есть у других тварей божьих, но у химер они гипертрофированы и...
— Отец, я недавно слушал лекции одного неоязычника. Так он говорил о древнем письменном языке, из которого появились и латиница, и кириллица.
— А какая связь между химерами и древним языком?
— Самая прямая. Графика первой буквы «А» обозначает строение мира, его дуализм. Дуализм всех без исключения сущностей бытия. Мир—война, день—ночь, белое—черное. А вот деньги не имеют признаков объективной сущности. У денег нет положительной Сущности, они являются сами по себе, сами в себе, значит, это есть порождение человеческого сознания, и не более того. А порождение человеческого сознания — химера. Ибо то, что не имеет противоположной Сущности, отсутствует во всей Вселенной.
— Где ты нахватался этой мистики?
— Отец, если мистика поможет выжить, в том числе твоему сыну, почему ты против? Скажи лучше, как мама?
— Она, как и ты, впала в мистику, еще в институте она начинала писать стихи, а теперь это к ней вернулось.
Отец вытащил из кармана несколько свернутых вчетверо листов бумаги, развернул и прочитал:
О здравствуй, грусть! Тебя ли в чистом поле
Над рожью легкий ветер расплескал,
И розовый закат разлил румянца вволю
И тихо в ля миноре зазвучал.
Вечерняя звезда блеснет слезою светлой.
Под старою сосною меж хлебов
Я жду тебя в свиданья час заветный
В сплетенном для тебя венке из васильков.
— Как тебе? — спросил отец.
— Па, я не силен в поэзии, но, по-моему, она влюбилась.
— Вот и у меня такое ощущение. Возьми их.
Отец снова сложил листы вчетверо и протянул Олесю.
Олесь сунул бумаги в карман брюк.
— К ней не зайдешь? — спросил отец.
— Нет, чем торжественнее прощание, тем больше шансов провалиться.
— Может, ты и прав. Напоследок тебе небольшой подарок, сим-карта. В критический момент дай мне знать, где ты находишься, или просто вставь ее и инициируй. Я буду тебе позванивать. Постоянно. И когда дозвонюсь, пойму, что у тебя какие-то проблемы. Иначе бы ты ее не вставил в телефон. И еще одно. В Одессе недалеко от моря живет мой друг.
