Олесь вопросительно посмотрел на хозяйку.
— Это всего лишь наливка, — сказал она, — даже не настойка. Так что ты можешь смело выпить, ее все трезвенники пьют.
Наливка была очень приятной, Олесь похвалил хозяйку. Она тут же налила ему вторую стопку, но он от нее отказался и стал жадно есть мясо, с хрустом заедая его редиской, помидорами и огурцами.
— А где вы работаете? — спросил Олесь.
— На станции.
— Автобусной?
— Очистительной, — сказал Валентина. — Я завтра с утра на работу, так что ты будешь закрывать не только комнату, но и дом, и калитку.
И Валентина вручила гостю еще два ключа.
Топаз
Казимир Сигизмундович Семенович родился в городе Витебске, с отличием окончил там среднюю школу и поехал в Ленинград, где поступил в Университет на геолого-физико-химический факультет. По окончании его он получил распределение в Одессу, где был филиал Океанографического института. И сколько ни удивлялся Казимир логике распределителей, поскольку в океанографию, как правило, шли выпускники гидрогеологического факультета, в Одессу он уехал с радостью.
К распаду Советского Союза он был заместителем заведующего лабораторией. Но рухнул Союз, независимая Украина сократила финансирование института. И Казимир Сигизмундович оказался на мели. Однако он не пропал, напротив, новый спрос на его профессиональные возможности сделал его почти единственным в Одессе специалистом профессии, которая имела название — геммология.
Именно к нему сегодня утром звонил бывший коллега по Океанографическому институту и просил принять его с экзотическим напарником.
Семенович к приходу гостей побрился и переоделся.
И когда раздался звонок в дверь он, благоухая туалетной водой, пошел открывать.
На пороге стоял крепкий парень лет двадцати пяти в белых брюках и белой полурукавке, а сзади него его бывший коллега Владик Самсонов, который строил Семеновичу глазки, давая понять, чтобы тот ничему не удивлялся. А удивиться стоило бы.
На парне не было живого места. Он был буквально синим от наколок. Пальцы синели перстнями, на предплечьях красовались акулы и львы, из отворота рубашки торчал крест купола церкви, а шею оплетала змея, чем-то похожая на ту, что изображают на эмблемах военных медицинской службы. Сбоку, видимо, от плеча до уха синела паутина.
Понимая замешательство Казимира, Владик представил гостя:
— Дмитрий.
Но гость, внутренне не согласившись с этим, протянул Казимиру руку и произнес:
— Митроха.
— Казимир Сигизмундович, — ответил Семенович и пригласил гостей в квартиру
На журнальном столике стояла бутылка коньяка. Хозяин предложил гостям по рюмочке. Владик с радостью согласился, а Митроха спросил Семеновича:
— А ты?
— Я на работе не пью, — был ответ.
— Тогда и мы не будем, — сказал Митроха к явному неудовольствию Владика.
— Не будем крутить вола, — сказал Митроха и уселся на стул возле журнального столика, затем вынул из нагрудного кармана некий камешек, завернутый в бумажную салфетку.
— Что это? — спросил он у Казимира.
— Изумруд.
— От слова изумительный, — сказал Митроха,
— Нет, русское название изумруда происходит от персидского зуммуруд. С позиций науки это разновидность минерала берилла — силиката бериллия и алюминия. С позиций ювелиров — ювелирный камень высшего класса, темно-зеленые образцы его ценятся дороже алмаза.
— Дороже алмаза, — повторил Митроха и сказал Владику: — Это запиши.
Владик с готовностью полез в барсетку, вытащил лист бумаги и записал то, о чем ему только что сказал Митроха.
— С позиций Духа, — продолжал Казимир, — изумруд — один из камней, связанных с высшей религией, с Высшим Духом. Камень связан с энергиями Вулкана и Прозерпины.
Митроха непонимающе посмотрел на Владика, но тот нашелся:
— Приносит счастье, — пояснил он.
— Да, приносит счастье, — подтвердил Семенович, — но только чистому человеку, пусть даже неграмотному. И даже наоборот, изумруд не способствует накоплению информации и не способствует счастью людей умных и образованных. Этот камень хорош людям интуиции, раскрывающим тайные процессы, для медиумов, спиритов, для людей, связанных с тайнами иного мира.
