Я привык к людям, а они — ко мне, я вызывал уже меньше страха. Более того, доктор ввел систему поощрений за успехи в занятиях. Для меня это привело к двум основным последствиям.
Первое, я мог проводить на воздухе гораздо больше времени — почти шесть часов. К тому же, я меньше уставал, научился ходить на двух ногах и при этом даже шевелить хвостом, не падая! Мне это нравилось.
Второе, мой аквариум преобразился. Для меня обустроили спальную нишу, дно полностью засыпали песком и теперь за каждый успех добавляли по одному растению. Доктор Стрелов предлагал даже запустить ко мне мелких рыбок, но я сразу же отказался. Рыбки — дуры, зачем они мне?
Кроме того, я начал вспоминать кое-что из своего прошлого. Хотя нет, «вспоминать» — не совсем верное слово. Ко мне начали возвращаться знакомые движения, способность ощущать пространство. Вспоминал я разве что всякие незначительные факты из подводной жизни. Откуда бы еще я смог узнать, что рыбки — дуры?
Конечно, я не оставил надежд освободиться, вернуться к своей семье, но теперь мысли об океане не вызывали резкой боли в груди. Моя жизнь здесь была не такой уж плохой.
И вот в моем распоряжении оказалось целых два дня выходных: доктор Стрелов куда-то уехал, а другие люди работать непосредственно со мной не решились. Так что после кормежки, состоявшей из безвкусной густой жижи, я улегся на дно и стал наблюдать, как колышутся водоросли возле фильтра. А может, позволить подселить ко мне какую-нибудь живность?…
Тишиной и покоем я наслаждался недолго: из лаборатории послышались крики и визги. Заинтригованный, я подплыл к зеркальной стене. Отсюда я мог видеть людей, а они меня — нет; еще одно поощрение за хорошую работу на занятиях.
По лаборатории носился человеческий детеныш. Мелкий, лет шести, наверное, от роду, хотя я еще не научился точно определять человеческий возраст. Ребенок ни секунды не задерживался на месте, вопил, врезался в мебель, периодически падал, но это его не расстраивало, а приводило в еще больший восторг. Мать, одна из лаборанток, сонно пыталась успокоить мальчишку.
Я сразу же почувствовал агрессию, причем инстинктивную. Так бывает: самцы некоторых видов, особенно если речь идет о хищниках, терпеть не могут чужих детенышей. Так что я вернулся на дно, в окружение растений, и постарался сосредоточиться на шуме фильтра. Да на чем угодно, лишь бы не слышать, как он визжит!
Однако все оказалось не так просто: буквально через пару минут кто-то начал барабанить по стенке моего аквариума. Вашу мать, на стене объявление висит — «Не стучать»! Впрочем… почти сразу я понял, что удары хоть и частые, а довольно слабенькие. Догадаться, кто это, было несложно, и меня больше интересовало другое… Кто его сюда пустил?!
Я сильно сомневался, что доктор Стрелов одобрил бы это. Он вообще категорически возражал против присутствия в лабораториях посторонних. Вряд ли его обрадовала бы новость, что на секретном проекте оказался болтливый маленький мальчик.
Да, я уже знал, что я секретный.
— Вылезай, вылезай! — пищал тонкий голосок у моего аквариума. Ясно, из-за растений он меня не видит. — Эй, ну вылезай же! Мама, почему он не вылезает?!
И мама тут? Отлично! То есть, его намеренно сюда привели, на животное посмотреть!
— Не знаю, милый, — отозвалась мать.
Он не милый, он дятел! И даже не милый дятел, а просто дятел!
— Мама, а это король русалок, да? Король, да?
— Нет, — отозвался я. Мне было известно, что конструкция аквариума позволяла им меня слышать. — Он не король и даже не русалка! Идите к черту!
— Хм, Объект 2–2, пожалуйста, покажитесь на минутку, — заикаясь, попросила женщина.
Вот только у меня не было настроения изображать из себя ручного зверька.
— Я сказал идите к черту! Я тут завтрак перевариваю! Если не свалите, буду переваривать вас!
Я почувствовал вспышку страха. Поверила! Это ж надо! Потом послышалась возня: мамаша старалась оттащить свое дитя от аквариума. Но малец попался на редкость упрямый:
— Нет! Не пойду! Хочу посмотреть на короля русалок! Хочу, хочу, хочу!
И все это с ударами по стеклу. Очень скоро мое терпение лопнуло.
