Боцман на льдине - страница 2
Раз! — и Боцман на берегу. Носится вокруг детей. Потом вдруг замрёт, упрётся передними лапами в снег и давай тявкать на них. Пушистый хвостик так и дрожит.
На дереве — ворона. Склонила голову и сидит. Холодно ей, должно быть. Боцман, высунув язык, гоняет вокруг дерева. Он кажется себе страшно сильным и важным. Ворона недовольно открывает и закрывает клюв — и что этому чёрному дьяволу надо? Ворона перескакивает на другую ветку. Громко хлопает жёсткими крыльями. Каркнула и умолкла. И опять сидит, склонив голову набок, словно пригорюнившись. Должно быть, и правда ей холодно.
Дети несутся вслед за Боцманом. Впереди — маленький чёрный шарик, за ним Уве, потом Иохен, сзади всех — Катринхен в красном капоре.
Вот уже разноцветные домики остались позади, и ребята выбежали в поле. Вдруг Катринхен упала и заплакала. Уве вернулся, помог ей встать и отряхнул снег. Но Иохен и Боцман даже не оглянулись. Вон впереди виднеется небольшая бухта. Берег там пологий, и на нём растут ивы. Выстроились в ряд и стоят в огромных снежных шапках. Ишь толстоголовые!
А камыш растёт прямо изо льда! Бурый весь, застыл и стоит тут стеной, словно кого защищает. Только изредка прошуршит таинственно.
Боцман с разбегу врезается в стену камыша. Иохен — за ним. Вместе они прокладывают тропку. Камыш сердито трещит. Кажется, что камыш проглотил и Боцмана и Иохена — их уже совсем не видно. Уве не видит даже помпона на синей шапочке Иохена. Он видит только, как приплясывают стебли камыша. А там, где они пляшут, — там Боцман и Иохен.
— Эй! — кричит Уве. — Чего вы там делаете?
— Мы первооткрыватели! — слышится из камыша.
— Погодите! — кричит Уве. — Катринхен отстала!
— Некогда! Мы на след напали. Волчий след!
— Волчий? Вот ещё выдумал! — сердится Уве, но всё же вместе с Катринхен топает за скрывшимися в камыше первооткрывателями.
Тропка в камыше узкая, стебли жёсткие, сухие.
Катринхен храбро пробирается вперёд. Но она очень маленькая, не больше кузнечика. Не поспеть ей за Уве. Вот она остановилась и заревела. Уве оглянулся. Он недоволен Катринхен.
— Чего ты? — спрашивает он.
— Ты быстро очень! — жалуется Катринхен.
— Волк убежит.
— Я боюсь!
И Катринхен снова начинает хныкать. Уве берёт её за руку, но лицо у него сердитое. Катринхен мешает ему охотиться на волка. А как её оставишь тут в камышах! Маленькая, и девчонка…
Уве прокладывает Катринхен тропу, ногами подминает стебли. Лёд трещит, и нога сразу проваливается по щиколотку. Но воды подо льдом нет.
— Домой хочу! — хнычет Катринхен.
— Ну и ступай!
— А волк? — говорит Катринхен. — Вдруг он меня увидит?
— Какой там ещё волк?
— А такой, какого Иохен видел.
— Иохен всё выдумал. Ступай домой, да поскорей! Прямо так и беги!
Катринхен качает головой. Не хочет одна уходить.
— Ну ладно, пошли дальше! — говорит наконец Уве и тащит Катринхен за собой через густые заросли камыша.
— Я маме скажу!
Уве вдруг остановился, слушает. Даже глаза зажмурил. Нет, видно, ничего не услышал.
Катринхен тоже ничего не слышит.
— Ну, чего ты? — спрашивает он.
— Тише!
Уве снова прислушивается.
Нет, всё тихо. Ни шороха, ни треска. Боцман и Иохен словно сквозь землю провалились.
Уве растерянно смотрит на Катринхен. Потом кричит:
— Эй, где вы?
— А вдруг там… волк? — спрашивает Катринхен.
— Да брось ты! — сердится Уве.
Он осторожно пробирается дальше. Катринхен осторожно топает за ним.
Шагов через пятнадцать заросли вдруг кончаются, и они выходят на свободное от камыша место. Лёд здесь сверкает словно серебряное блюдо, а по краям его стеной стоит бурый камыш. Вот и Боцман с Иохеном!
— Не умеете вы прятаться! — кричит им Уве. А сам рад, что Боцман с Иохеном наконец-то нашлись.
— А где волк? — спрашивает Катринхен.
Иохен показывает на Боцмана.
— Это он его сожрал.
— Ты всё выдумал! — говорит ему Катринхен.
Боцман принюхивается, ищет и вдруг делает стойку. Хвостик у него дрожит. Вдруг Боцман с разбегу вламывается в стену камыша.
Дети за ним. Снова они прокладывают себе тропу. Боцман рыщет, рыщет и наконец выбирается на волю.
Перед ними сверкающая гладь льда. Ветер смёл с него снег. Здесь тихо, скользко и пустынно.
