Блуждающая Искра - страница 6
— Синьор, его сиятельство градоначальник приказал мне передать вам его приглашение пожаловать к нему; он живет поблизости и будет очень огорчен, если вы не окажете ему этой чести.
— Его сиятельство не такое лицо, которое удобно было бы огорчать, — отвечал незнакомец на весьма хорошем итальянском языке, — и я немедленно отправлюсь к нему.
Он обернулся и приказал привезшим его матросам вернуться на люгер и ждать условного сигнала, чтобы приехать за ним.
Провожая его к Вито-Вити, Томазо не упустил случая предложить незнакомцу несколько вопросов, желая выяснить себе некоторые, еще продолжавшие его смущать подробности.
— Скажите, синьор капитан, давно ли англичане обзавелись люгерами? Кажется, ваша нация предпочитала до сих пор другие формы судов?
Незнакомец громко расхохотался.
— Видно, вам недалеко случалось плавать, а в Ламанше, должно быть, и совсем не были, если не знаете, что на острове Гернсей люгера предпочитают всем другим судам.
Мазо признался, что не имеет никакого понятия об этом острове.
— Гернсей — остров, и хотя он уже веками находится во власти англичан, но население в нем больше чем наполовину французское; имена и обычаи там по преимуществу французские.
Томазо промолчал. Если ответ незнакомца не был злостным вымыслом, то рассеивались все его подозрения по поводу слишком французского характера оснастки корабля; но он, конечно, не имел никаких оснований не доверять искренности капитана.
На всякий случай Томазо Тонти передал градоначальнику все, что успел узнать, а также и все свои подозрения.
Выслушав Мазо, градоначальник поспешил присоединиться к незнакомцу; но в комнате было так темно, что они едва могли различать лица друг друга.
— Синьор капитан, — обратился градоначальник к приезжему, — надеюсь, вы позволите мне проводить вас к вице-губернатору, который ожидает вас и желает приветствовать.
Он говорил так вежливо, и предложение его было так естественно, что капитану нельзя было не дать своего согласия. Они отправились, и капитан с легкостью молодого человека взобрался на гору, где находился дом вице-губернатора.
Андреа Баррофальди, вице-губернатор, был человеком довольно начитанным, отчасти даже причастным к литературе. Он уже десять лет занимал настоящую должность и знал основательно свое дело, но в практической жизни был таким же простаком, как и его друг градоначальник.
Придя в помещение Баррофальди, градоначальник оставил на время капитана в первой комнате, желая предварительно переговорить с вице-губернатором без свидетелей. Через несколько минут он вернулся за ним.
В освещенной комнате синьор Вити мог разглядеть капитана. Это был человек лет двадцати шести, высокого роста, стройный, крепкого сложения; на нем изящно сидела его форма морского офицера, и более опытный глаз сразу заметил бы в нем совершенное отсутствие простоты, характеризующей моряков-англичан. Черты его лица не имели ничего общего с наружностью этих островитян, они были строго классические, в особенности рот и подбородок; щеки были бледны, цвет кожи в общем смуглый. Его глаза были черные, как агат, лицо обрамлено черными бакенбардами. В общем, лицо его было поразительно красиво, точно слепок с древней медали, а при улыбке, оживлявшей его, становилось неотразимо привлекательно. Тем не менее в нем не было ничего женственного: голос мужской, при всей своей мягкости, взгляд твердый, члены гибкие, сильные и пропорционально сложенные.
Вице-губернатор и градоначальник были поражены таким богатым соединением внешних преимуществ и, после обычных приветствий, не могли отвести от него глаз. Когда затем все сели по приглашению Баррофальди, то вице-губернатор заговорил:
— Мне сообщили о прибытии в наш порт английского судна, синьор капитан.
— Совершенно верно, синьор, я служу под этим флагом.
— Вы англичанин? Как прикажете записать вас в нашу книгу? — и вице-губернатор через очки окинул его несколько подозрительным взглядом.
