— Давайте хоть до места доедем.
— Не переживай, Пьеро, доедем. Отдохну немного, и в путь. Я встану, ты меня подхватишь. А сейчас отдохни, понял? Не хватало мне еще тебя на себе воло̀чь!
— Ага, вы доволочёте. Нет, доволо̀чите. Довлечёте? Не знаю, как, но вы сейчас не в форме. Вы, маэстро…
— Я маэстро! Маэстро Карл! Дитя, ты оценил мой пафос?
— В полной мере.
— Всё, шутки в сторону. Доведёшь меня до места и отпустишь насовсем.
— И вернусь на Тилон?
— И вернёшься на Тилон.
— Хороший вы человек, маэстро, а в людях ни бельмеса ни смыслите. На какой Тилон? Нет уж, дудки, я вас не оставлю…
— Оставишь. Там будет, кому меня подхватить.
— Вы про синьора Борготу?
— А что?
— Синьор Борготта тоже очень хороший человек. Ну, иногда. Он у нас на втором курсе зачёт принимал. «Подпись в контракте или устное заявление, трижды удостоверяющее согласие на контактную имперсонацию, не связанную с насилием, не влекущую за собой…» Забыл, блин. «Невропаст не может работать с куклой, если кукла не согласна.» А на этом он меня завалил: «Если в памяти клиента отсутствует исходный материал, то имперсонатору не с чем работать. Мы можем улучшить походку матросу, сошедшему с корабля после кругосветного плавания, но не можем поднять мертвеца и заставить плясать вприсядку…». Два раза пересдавал.
— Про мертвеца — это я.
— Что — вы? Вам плохо? Вы умираете?!
— Цитата, Пьеро. «Не можем заставить мертвеца плясать вприсядку» — это я говорил синьору Борготте, когда учил его искусству невропаста. А он, подлец, запомнил и теперь торгует как своим. Если бы ты знал, как я этому рад…
— А я — нет. Зря я про мертвеца вспомнил. Синьор Борготта не практикует. Все знают: из него боль невпопад лезет. Клиенты жалуются… Вот подхватит он вас, вы сразу коньки и откинете.
— Боль? Я старый человек. Боль — моя подружка, к ней я привык. Мы с ней спим в одной постели, а по утрам танцуем танго…
— Браво, маэстро. Что-то вы очень бодрый. Это не к добру.
— Да что же ты меня все время хоронишь?
— Хоронить не хороню, а прилечь бы вам не мешало. Эй, извозчик!
— Я здесь, бвана! Здесь!
— Где ты здесь, когда ты там? Лети поближе…
— Лечу! Не сомневайтесь, прокачу с ветерком! Сорок экю в любой конец! Семьдесят пять в два конца! Сто в три! Куда летят красивые бвана?
— Красивые бвана летят в гости к Лусэро Шанвури. Знаешь такого?
— К Папе Лусэро? Великий Джа! Вы знаете Папу?
— Красивые бвана знают Папу.
— Папа вас пригласил на проводы?
— Как тебя зовут?
— Г'Ханга.
— Не твое дело, Г'Ханга. Можешь обождать у ворот. Если Папа меня не пригласил, он меня выгонит. Тогда семьдесят пять в два конца, до космопорта. А вот если не выгонит, ты возьмешь с нас двадцать экю.
— Тридцать пять из уважения к почтенному возрасту бвана!
— Двадцать один.
— Наличными?
— Перечисление с подтверждением. И карточку я тебе не дам, не надейся. Бвана всё сделает сам. Иначе твоя колымага сломается на полпути. И ты отправишь нас пешком, со всем уважением к моему почтенному возрасту.
— Нет, красивый бвана. Моя колымага не сломается. И я возьму с вас только тринадцать экю. Папа Лусэро уходит от нас, Г'Ханга знает. Тех, кого пригласил Папа, я отвез бы и бесплатно. Но с меня берут местовое, потом взнос Кривому Бакуме…
— Двадцать один экю. И не спорь со мной, с таким красивым бваной! Пьеро, подхватывай меня.
— Г'Ханга подхватит бвану! Как пёрышко!
— Не надо. Пьеро это делает лучше тебя.
— Всё, маэстро. Можете вставать.
